Жюльетта. Том II
Шрифт:
— Ей пора бы исповедаться, — заметил Альберти, закончив свои труды на восьмой день, — она наверняка завтра умрет.
Такая предусмотрительность рассмешила меня, но когда я узнала, что негодяй хотел быть тайным свидетелем исповеди и что это подхлестнет его похоть, я одобрила эту идею.
Пока приглашенный монах исповедовал страдалицу, Альберти, расположившись между мной и Розальбой, не пропустил ни одного слова и, по-моему, получил от этого огромное удовольствие.
— Разрази меня гром! — бормотал он, — ведь это я, только я довел ее до такого состояния. Вы слышите, как эта сука признается в своих грехах… — Поскольку мы заранее предупредили обреченную
После этого Альберти сделался одним из самых постоянных наших клиентов: не проходило и месяца без того, чтобы он не проводил девять дней под нашей крышей. Между прочим, мы продали ему другую племянницу Бьянки, однако у нее была более тонкая физическая конституция, чем у ее сестры, и она скончалась на седьмой день.
Помимо всех рассказанных мною развлечений Дюран с большим успехом использовала кабинет необыкновенных чудес. Она настолько хорошо изучила все интриги в городе, что за короткое время получила возможность предсказать судьбу любому жителю. Она узнала, что сенатор Контарини, отец потрясающе красивой юной девушки, без памяти влюблен в свою дочь, и поспешила к нему.
— Посоветуйте вашей очаровательной Розине прийти ко мне узнать, что ей уготовили звезды, — сказала Дюран. — Я спрячу вас поблизости и даю слово, что вы получите самое полное наслаждение от нее во время церемонии, через которую ей придется пройти, чтобы узнать свою судьбу.
Сенатор пришел в восторг и обещал Дюран золотые горы, если только этот план удастся. Колдунья скромно полюбопытствовала относительно любимых страстей папаши, и когда он намекнул на то, что желания его довольно многочисленны, она попросила за услуги три тысячи цехинов. Контарини был богатый человек и половину этой суммы заплатил авансом. Они условились, что свидание состоится через два дня.
Сгорая от желания узнать свое будущее, Розина прислала моей подруге записку с просьбой назначить ей аудиенцию, в ответной записке Дюран предложила ей прийти в день, условленный с сенатором. Придя в наш дом, Розина отослала дуэнью, а когда это неземной красы дитя сбросило с себя одежды, нам показалось, что мы увидели восход солнца. Вообразите самый совершенный предмет, сотворенный небом, и все равно вы не получите полного представления об этой девушке, которую я постараюсь описать вам, понимая однако, что это невозможно.
Шестнадцатилетняя Розина была высокая и стройная, наподобие знаменитых Граций, принадлежащих к породе девственниц, которых увековечила кисть Альбани. Ее каштановые волосы мягкими волнами ниспадали на алебастровую грудь; большие голубые глаза внушали одновременно любовь и желание, а свежие алые губы неодолимо влекли всякого, кого вдохновляет дух божества, воплощением которого была Розина. Невозможно было отыскать более нежную кожу, более округлые груди и
— Вас будут пороть, мой ангел, — сообщила ей Дюран, — и вы должны будете повиноваться одному существу, которое захочет насладиться вами самыми разными способами.
— О Боже! Если бы мой отец…
— Так ваш отец очень строг?
— Он ревнует меня как будто свою любовницу.
— Хорошо, но он никогда не узнает о случившемся; кроме того, вы будете иметь дело не с человеком, а с Высшим Существом, милая девочка, и весь причиненный вам урон будет восстановлен самым чудесным образом. Я должна сказать, что эта церемония совершенно необходима; если вы откажетесь, вы проститесь с надеждой узнать свою судьбу.
Да, друзья мои, вы правы: я получала большое наслаждение при виде этого поединка между скромностью и любопытством. Розина испытывала страх перед суровым и неизвестным испытанием и искушением заглянуть в неведомое будущее; она не знала, на что решиться, что ответить нам, и если бы не пришел ее отец, мы до конца дня забавлялись бы ее терзаниями. Но появление сенатора положило конец колебаниям — Розина решилась. Оставив девушку с Дюран, я вышла вместе с ее отцом.
Хотя было очевидно, что Контарини испытывает сильные чувства к дочери, его распутство было сильнее их, и сенатор позволил себе некоторые вольности по отношению ко мне, из чего я заключила, что он не станет возражать, если я предоставлю ему свои прелести. Он как раз лобзал мои ягодицы, когда раздался условный стук в стену.
— Вот и сигнал, ваше превосходительство, приготовьтесь: сейчас вы увидите тело вашей очаровательной дочери.
Перегородка бесшумно отодвинулась, и перед нами появилась обнаженная задняя часть прекрасной Розины от пяток до затылка, только лицо было прикрыто чем-то плотным.
— Ах, черт возьми! — ахнул он, пожирая глазами это сокровище. — Ласкайте меня, Жюльетта, ласкайте скорее, иначе я умру от удовольствия при виде этих прелестей.
В какой-то момент кровосмеситель инстинктивно придвинулся ближе к белевшему в полумраке телу и начал покрывать его страстными поцелуями, ненадолго задержался на влагалище, потом прильнул к заду.
— Займитесь моим членом, — шепотом попросил он, — пока я буду облизывать эту несравненную дырочку.
Скоро он потерял самообладание, его налитый железом член взметнулся вверх, и он ввел его внутрь. Розина, очевидно, не привыкшая к такому бурному натиску, пронзительно вскрикнула; но от этого распутник пришел в неистовство, надавил сильнее и пробил брешь; его руки судорожно ухватились за мои ягодицы, губы впились в мой рот, а я одной рукой помогала ему внедриться в потроха девочки, другой щекотала ему анус.
— Неужели вы собираетесь этим ограничиться? — с любопытством спросила я. — Вы не хотите посетить эту маленькую пушистую куночку?
— Нет, — отвечал правоверный содомит, — на это я не способен: вот уже пятнадцать лет как я не касался этого запретного плода и до сих пор питаю к нему отвращение. А вот против флагелляции я бы не возражал.
Он вытащил свой орган, я подала ему розги, и первые удары посыпались на нежное тело; через несколько мгновений по девичьим бедрам потекла кровь, необходимая нам с Дюран для предсказания.