Жюв против Фантомаса
Шрифт:
Бандита заперли в камере; затем двое полицейских, которые его арестовали, перевязали друг другу раны, к счастью, легкие, полученные во время задержания преступника. После этого они отправились обратно, где, судя по гремящим выстрелам, должно было быть очень жарко, в то время как силы полиции не были многочисленны.
Помещение комиссариата вновь заполнилось людьми. Старуха, которую силой вели в участок, орала во все горло:
— Волки поганые! Куча свиней! Не стыдно так обращаться с бедной несчастной
— Господин комиссар, — объяснил Рокле один из людей, сопровождавших арестованную, — мы задержали эту женщину, именуемую мамашей Косоглазкой, в тот момент, когда она пыталась спрятать под своей кофтой пакет с деньгами, который ей перед этим передал один тип; вот деньги.
Полицейский передал пакет своему начальнику, и Фандор, который слышал этот разговор и наклонился к плечу комиссара полиции, воскликнул:
— Ну и ну! Половинки денежных банкнот! Это же деньги добрейшего господина Марсиаля… Вот уж кто обрадуется, так это наш виноторговец; позвольте мне взглянуть на номера, господин Рокле…
— Уведите мамашу Косоглазку! — приказал комиссар, явно довольный, и, повернувшись к Жюву, сказал:
— Отличная облава, господин инспектор, как вы думаете?
Но Жюв не слушал его. Отведя Фандора в угол кабинета комиссара полиции, он, казалось, нисколько не взволнованный событиями, развивающимися с начала вечера, с присущей ему логикой растолковывал Фандору:
— Нет. Пока я ограничился тем, что выставил постоянное наблюдение за леди Белтам. Вокруг монастыря расположились мои агенты. Но пока у меня нет намерения ее арестовывать.
Фандор в удивлении закатил глаза к небу.
Жюв его успокаивал:
— Но посуди сам, малыш, нужно же считаться с людьми, нельзя объять необъятное; ты знаешь, мне стоило больших трудов получить предписание об аресте всех членов банды Фантомаса, включая Шалека и Лупара, хотя последних, разумеется, арестовывать будет невозможно, поскольку ни того, ни другого не существует… Кстати, я не знаю, кто в высших сферах ратует за этих мрачных бандитов, но как только в Сыскной полиции заходит разговор о банде Цифр, каждый начинает уклоняться в сторону, никто не желает быть в этом замешанным.
— Ты должен понять, что, попроси я сейчас, при данных обстоятельствах, у Фюзелье предписание об аресте леди Белтам, человека, официально мертвого и похороненного более двух месяцев тому назад, у этого доброго чиновника глаза полезут на лоб. Терпение, Фандор. Каждому овощу — свое время; впрочем, я не говорю, что…
— Господин Жюв, — прервал его один из полицейских, — инспектор Гроль просит подкрепления, по всей видимости, там здорово стреляют, в кабачке папаши Корна.
Жюв бросился к комиссару:
— У вас есть еще люди, господин Рокле?
Комиссар отрицательно покачал головой, но тут же решительно схватил трубку телефона:
«Алло!
Ожидая, когда его соединят, он объяснил Жюву:
— Все мои ребята уже участвуют в операции, я попрошу подмоги у коллег с Ла-Шапель, через пять минут они будут в кабачке «Встреча с другом»…
Комиссар вновь начал говорить в трубку:
«…Но черт бы вас побрал. Не мешайте! Вы же видите, я разговариваю… Алло! Алло! А черт, нас разъединили… Ну что… да… Говорит комиссар полиции… Подождите минуту…»
В этот момент, оставив у входа в участок велосипед, на котором он приехал, в комнату вбежал весь обливающийся потом полицейский. Он сразу же направился к Жюву:
— Я из Ножана! Летел на всех парах!
— Ну что там? — подернув от нетерпения плечами, спросил Жюв.
— Господин инспектор, мы заметили, как из монастыря вышел человек в маске, завернутый в широкий плащ… Мы бросились за ним, он отстреливался из пистолета и убил двух наших парней…
— Что было потом? — настойчиво расспрашивал Жюв.
— Потом… Что нам оставалось делать, мы остановились… Впрочем, этот человек прыгнул в поджидавший его спортивный автомобиль и тут же исчез…
— Тысяча чертей! — бушевал Жюв. — Это наверняка был…
Велосипедист, на лице которого читался невообразимый ужас, от которого он до сих пор не мог избавиться, закончил мысль полицейского, тихо пробормотав:
— Право, мы тоже подумали, господин инспектор, что это, возможно, был… Фантомас!..
— Жюв! — позвал комиссар, который не отходил от телефона, — Жюв, вам звонят из Нейи…
Инспектор Жюв схватил телефонную трубку:
«Алло! Алло! Это вы, Мишель, да это я… Что там у вас?.. На машине?.. Он только что приехал на машине?.. Вы арестовали водителя, а его?… Проклятье! Это дьявол, а не человек, он все время ускользает из наших рук! Что? Вы его взяли? То есть в доме? В особняке леди Белтам! Вы окружили дом? Четырнадцать полицейских? Ладно, хорошо, не спускайте с дома глаз… Я еду, ничего не делайте до моего приезда…»
Жюв лихорадочно бросил трубку.
— Фантомас, — объявил он Фандору, который уже многое понял из разговора Жюва с подчиненным, — в доме леди Белтам, его обложили, я еду туда…
Фандор отозвался:
— Я с вами…
У выхода из участка Жюв и Фандор столкнулись с инспектором Гролем.
— О, шеф, — закричал тот, — мы взяли главного! В кабачке папаши Корна после страшной перестрелки мы арестовали Бороду!
— Плевать мне на это! — вырвалось у Жюва, который резким жестом отодвинул своего подчиненного.
Жюв прыгнул в такси, которое с девяти часов вечера находилось в его распоряжении и, пока Фандор устраивался рядом с ним, бросил водителю адрес:
— Нейи! Бульвар Инкерман, только быстро!