Жженые карты
Шрифт:
– Так о чем вы хотели поговорить? – Обрел голос полковник. – Что-то случилось с четырнадцатым отрядом?
– Хороший вопрос. – Остановившись напротив собеседника, произнес генерал-лейтенант. – Мы и сами понять не можем.
Услышанный ответ вынудил Сергея обратить на мужчину удивленный и непонимающий взгляд. Это ему не понравилось, его сковала слабость, но он не подал виду, поинтересовавшись бесстрастным голосом:
– То есть? С ними все в порядке?
– Пф-ф… – Казалось, генерал-лейтенант Волков не знал, с какого бока подойти к обсуждению этой темы. – Вчера в 23:31 по московскому
«Жива», – облегченно вздохнул про себя Сергей, опустив задумчивый взгляд к полу.
– А остальные члены группы?
– Один из них был найден мертвым в паре метров от нее. – Указав на планшет в руках Сергея, генерал-лейтенант попросил открыть фотографии с места происшествия. Через пару мгновений оба уже рассматривали неприятные глазу картины растерзанного в клочья тела. – Остальных продолжаем искать.
– Кто напал на них? – Судя по пейзажам на фотографиях, Сергей определил это место как Краснодарский край, и это лишь растормошило его страх. – Мертвая зона… На них напали боевики?
– Хм… – Напряженный вздох генерал-лейтенанта не понравился полковнику, и последующие слова подтвердили его опасения: – Я делаю тебе большое одолжение, Сергей, спрашивая об этом. Но ты готов взять это дело?
– Почему вы спрашиваете?
– Потому что не уверен, что твоя группа справится. У вас будет личный интерес к этому делу, поэтому и спрашиваю.
– С этим не спорю, – согласился Сергей, – но куда целесообразнее направить другую группу на расследование этого дела.
– Спросил я только из солидарности. – Слегка раздраженно отозвался генерал-лейтенант, сложив руки на груди. – Поскольку никого другого отправить не могу – некого.
– Прям совсем некого? – Недоумевал мужчина.
– Есть кого, но этот «кто-то» мало чем отличается от зеленых юнцов, которыми руководила майор Рашкович.
Теперь Сергей понял, почему в последнее время мужчина прибывал в плохом настроении – ему, как и многим другим, не особо пришлось по душе распоряжение о разделении старых отрядов на мелкие группы, состоящие по большей части из молодых малоопытных ребят. И учитывая обстоятельства, Сергей мог признать, что какими бы личными мотивами не руководился он или его ребята, они все же являлись более опытными бойцами. Исключением мог быть только Николай, но он проявил себя с наилучшей стороны.
– Что ж… Если все так, как вы говорите, то почему вы не смогли найти остальных людей?
Встречный вопрос генерал-лейтенант Волков расценил как согласие к дальнейшему сотрудничеству, поэтому он позволил себе победоносно ухмыльнуться.
– А проблема в том, – продолжил он, – что сигнал от датчиков исчез – возможно, их уничтожили.
– Тела или датчики?
– Мы как раз над этим ломаем голову. К тому же, в том регионе до сих пор работают глушащие установки. Они подавляю сигналы практически любого рода. – С очередным намеком на недовольство подметил генерал-лейтенант. – В общем, грузи свою группу на самолет – инструктаж проведем завтра утром на месте.
– Да… – Угрюмо
Глава 2
ТАМАРА
Болела ли у нее голова? Нет, это больше похоже на полет в воздухе при отсутствии гравитации, в то время как тебя пытаются втиснуть в костюм не твоего размера. Примерно такое чувство преследовало Тамару на протяжении нескольких минут. Девушка думала, что спит и ей это снится, но затем едва уловимая тряска стала до жути реалистичной. Вот только чувство, что ее придавил рояль, никуда не делось.
Вчера вечером они явно перебрали, и что это за традиция – каждый раз идти в бар праздновать возвращение на Родину? Сергей говорил, что ни в коем случае нельзя пренебрегать возможностью почувствовать себя живым героем, вырвавшимся из ада, необходимо почувствовать второе рождение. Но только в их случае рождались они не в первый, и не в двадцатый раз, чему Тамара несказанно радовалась по вечерам, однако на утро, такое как сейчас, была готова умереть. Ясное дело, что никто не просил ее напиваться, и все же ничего она не могла с собой поделать – то ли от радости, что выбралась живой с зоны боевых действий, то ли от страха, что в любом случае придется туда вернуться вновь.
Глаза слипались, веки с трудом поддавались открытию, каждая мышца при движении отдавала ноющей болью. Тамару раздражало это чувство, когда тело требовало еще несколько минут сна, а сознание ставило перед фактом необходимости подъема. Поэтому девушка не сразу сообразила, где находится и почему у нее из руки тянется прозрачная трубка от капельницы. Секунд пятнадцать она вдумчиво всматривалась в бледно-розовую жидкость, наполняющую пластиковый пакет, которая медленно поступала по направляющей к ее венам. А затем внезапно пелена забвения разлетелась подобно стогу сухих листьев в ветреный осенний день.
Длинное, но довольно узкое помещение, не отличающееся ярким освещением и разнообразностью убранства, подсказало Тамаре, что она находится не только не у себя в комнате, но и вообще не в доме как таковом. Перед ее взором предстал стандартный жилой вагон для пяти человек с четырьмя пустующими кроватями, тянущимися от нее по левую руку в ряд. Легкая тряска и едва уловимый звук биения колес о стальные рельсы также говорили о том, что поезд пребывал в движении, что отправило желание отоспаться на задний план.
Вытащив иглу от капельницы из руки, девушка опустилась голыми ступнями на холодный пол. Ее длинные спутанные волосы цвета древесной коры, которые она поспешила привычным жестом зачесать пальцами, опустились на обнаженные плечи. Плохое предчувствие не позволяло Тамаре вздохнуть с облегчением, поскольку, оказавшись в военном поезде, она могла ожидать только одного – вновь оказаться в зоне боевых действий. Но по протоколу группу, прибывшую из горячей точки, не могли отправить обратно воевать в течение ближайших трех недель.