Зильбер. Третий дневник сновидений
Шрифт:
На Альфреда это не произвело ни малейшего впечатления. Он даже не посмотрел в мою сторону, но протянул свои лапы душителя к Грейсону. А тот схватил со стола латунный подсвечник и погрозил им.
– Предупреждаю! – сказал Грейсон. – Ни шагу больше, или я вас ударю!
Я застонала:
– Да перестань, наконец, Грейсон, вести себя так, будто мы находимся в реальности. Здесь ты можешь справиться с Альфредом одной левой. Ты можешь – я ведь знаю – быть человеком-пауком и в течение секунды обмотать его паутиной. Или использовать луч межпланетной
– Идею я уже понял, – сердито прервал меня Грейсон, не отрывая взгляд от Альфреда, который всё ещё продолжал расти. – Но это проще сказать, чем сделать.
Миссис Ханикатт ущипнула его за руку.
– Можно мне, молодой человек?
Она подняла с пола спицы и отстранила Грейсона вместе с поднятым подсвечником. И тут же, прежде чем я успела охнуть, вонзила спицы в грудь Альфреда.
Тот, вскрикнув, шатнулся в сторону ковровой двери.
– Получай, чудовище! – воскликнула миссис Ханикатт. – Вот тебе ещё!
Она схватила настольную лампу на мраморной подставке и с торжествующим криком ударила его в висок. Я воспользовалась этим, чтобы вцепиться в руку Грейсона и потащить его к двери.
– Видишь, миссис Ханикатт тоже поняла принцип, – сказала я, ещё немного задыхаясь, когда мы стояли уже с наружной стороны в коридоре, а я закрывала позади нас дверь. – Только в отличие от тебя, она действовала безупречно. – Я не удержалась от неуместного смешка. – Кто бы мог подумать?
Грейсон с неудовольствием смотрел на подсвечник, оставшийся у него в руке.
– Я безнадёжный болван! Я мог превратить ничтожного убийцу в насекомое, но вместо этого добился лишь того, что безобидная старая дама совершила жестокое убийство.
Он сделал попытку снова открыть дверь, но я загородила ему путь.
– Мы сюда больше никогда не вернёмся, будь уверен! Или ты хочешь помочь миссис Ханикатт припрятать труп?
– Я просто хотел вернуть ей подсвечник, – произнёс он еле слышно.
Он действительно был безнадёжным недотёпой. Но я не хотела его ещё больше обескураживать. Щелчка пальцев оказалось достаточно, чтобы подсвечник исчез.
– Тебе нужно только немного поупражняться, – сказала я, по возможности оптимистично. – И немного больше уверенности в себе.
А ещё почувствовать успех. Это совершенно необходимо.
Глава шестая
Обратная дорога потребовала явно больше времени, чем путь сюда. Дело было в том, что дверь с забавным шиповниковым замком, служившая мне одним из ориентиров, видимо, успела переместиться в другое место. К сожалению, я заподозрила это, лишь когда мы уже дважды свернули не там, где нужно.
Грейсон даже не стал меня за это ругать. Он лишь устало кивнул, когда я сказала ему, что нам придётся довольно далеко идти обратно.
– Меня утешает, что и ты можешь иногда
– Хорошо, что тихо, – заверила я его точно так же, как говорил мне Генри.
Похоже, мы действительно здесь были одни, во всяком случае, если прислушаться к ощущению в желудке. До этого мне на миг почудилась мелькнувшая тень, но, когда я посмотрела в ту сторону снова, она исчезла. Зато я тут же сделала неожиданное открытие, и оно было отнюдь не жутким, а, наоборот, в высшей степени радостным.
Я остановилась так внезапно, что Грейсон в меня врезался.
– Дверь Матта! – Я восторженно показала на моё открытие. Дверь отблескивала красным лаком. – Мы бы никогда её не обнаружили, если бы не заблудились.
– Какого Матта? – непонимающе спросил Грейсон.
– Соседского Матта. Не знаю его фамилии. Сын нашей знакомой. Он опять вернулся к себе. Флоранс тебе не рассказывала? Эта дверь – точно его.
– Почему ты так уверена? – Грейсон покачал головой. – А главное, почему ты этому так рада?
Я показала ему на фразу, которая была написана чёрной тушью на почтовом ящике: «Держи окна открытыми». Это лозунг семейства Берри в романе «Отель “Нью-Хэмпшир”». Так называлась любимая книга Матта. И если этого ещё недостаточно: точно такой же красный цвет у его «Morgan Plus сколько-то».
– «Morgan Plus-8», – автоматически поправил меня Грейсон, а потом добавил: – Только не говори мне, пожалуйста, что тебе это очень нравится.
– Ах, к машинам я вообще безразлична. – Я продолжала внимательно следить за рядом дверей, чтобы не пропустить поворот. Тут, возле двери из матового стекла, нам надо налево, если не ошибаюсь.
– Я имею в виду не машину, – сказал Грейсон. – Почему для тебя важно, где расположена дверь Матта?
Я не ответила на его вопрос, только сообщила:
– Здесь нужно дальше. А там, впереди, опять налево, и мы окажемся на верной дороге.
– Лив! – Грейсон смотрел на меня пронзительно. – Что у тебя с этим Маттом?
– Совершенно ничего.
Во всяком случае, ничего конкретного. Не больше, чем несколько не до конца ясных мыслей, которыми я не собиралась ни с кем делиться. И меньше всего с Грейсоном.
– Я просто рада увидеть его дверь, только и всего.
Теперь я сама очень жалела, что вообще обратила на эту дверь внимание Грейсона. Его взгляд оставался таким же неприятно пронзительным.
– Не представляю, что в этом типе такого, что все девочки к нему тянутся. Флоранс уже целый год в него влюблена. Она несчастна оттого, что этот Матт продолжает в ней видеть всего лишь маленькую соседскую девчонку.
– Да, с этими парнями проблемы, – сказала я возмущённо. – Если ты неопытна, они видят в тебе лишь маленькую девочку и смотрят на тебя сочувственно. А если они узнают, что у тебя был до них друг, тогда ах…