Зима-1
Шрифт:
Те согласились, и дальше мы уже шли осторожнее. Я с дороги сошел, пошел рядом, непрерывно сканируя местность и стараясь выделить наиболее удобные для снайперов места.
Шел медленно, особо не прятался. Все равно тут прятаться негде, за холмом не подкрадешься, а все места для подкрадывания снайпером, если он не полный идиот, изучаются загодя.
Местность часто сканировал, попеременно сам и через маску шлема, но ничего интересного пока что не обнаруживал. Даже все животные куда-то попрятались. В тепловом зрении ничего не видно, кроме каких-то крыс, не человекоподобных, а настоящих крыс,
Хорошо хоть, что вся влага, которая тут была, давно смерзлась. Вот только снег…
Обернувшись, я выругался. Позади, за мной, тянулись цепочкой округлые ребристые следы подошв, ясно выдававшие все мои эволюции.
Вот те и раз. Как не прячься, а все равно все видно будет.
Дальше для перемещения я выбрал места поближе к дороге. Снега тут почти нет, только смерзшаяся грязь, а по ней идти легче в плане того, что следы не такие заметные, как по полю.
Потом еще немного подумал и сошел чуть дальше на обочину - туда, где меня хоть немного маскировала поросль и обломки старинной техники. Ветки, кусты, каменистая почва, и снежка тоже нет, а значит, и следов от меня хороших не останется, а мутантов я обнаружу по тепловому излучению. В каком бы месте он не спрятался, какое бы удобное для снайпера место не нашел.
А таких мест было сколько угодно, вокруг лишь низкие холмы и голая степь. На каждом таком холме может сесть мутант со снайперской винтовкой или с биноклем. Вот к примеру, сидит вон на том холмике мутант с винтовкой, и решает, куда же мне пулю послать - в голову или в сердце?
До того самого холмика было метров триста. Для умелого стрелка с хорошим оружием дистанция вполне реальная. Для моих систем обнаружения самый край, где еще что-то видно. Для маски примерно половинная дистанция уверенного обнаружения и опознания. АСВ уверенно бьет эту дистанцию.
У меня больше времени снять жопика прежде, чем он меня заметит.
Но все равно, помня про хороший огнестрел, который у мутантов попадается, идем вперед медленно, осторожно, шаримся по обочинам и окрестным холмам, а не премся посреди дороги.
По уму, надо бы сейчас красться с другой стороны города, или вообще откуда-нибудь сбоку, да вот сможем ли мы разведать все, что мутанты расположат на этой дороге? Да и времени почти нету, нельзя дать им закрепиться.
Тамара потеряла интерес к докладам, спихнула их на кого-то другого. Веселый такой голос, мужской, молодой еще совершенно. Может даже чуть меня младше.
Как-то незаметно кончились бывшие городские окраины, и пошли поселки. Дорога просела в грунт, остатки техники на ней все еще встречались.
К вечеру так ничего и не случилось, и мы, соединившись, вышли к сохранившимся остаткам деревни. Старой деревни, конечно же довоенной. Огрызки домов, каменных и даже вроде бы пластиковых, тонули в почве и редком снегу, упрямо торчала округлая башня, оканчивающаяся большим цилиндрическим баком.
Вроде бы, она называется "водонапорная", если я ничего не путаю. Были такие раньше, да и по тиви что-то говорили совершенно недавно. Это еще когда капиллярных труб не было, воду поднимали насосами повыше, а оттуда она по закону сообщающихся сосудов текла в краны жителей.
"Обследуем башню.
Подобрались скрытно. Осторожно заглянули в дверь, осмотрели все вокруг через маски. Но никого не было, тихо и мирно.
Лешка полез внутрь, наверх.
Ленка просканировала башню, и выдала нам картинку.
Ножка, вверху пустоты. Металла почти что нету, когда-то растащили. Вдоль бака идут в два этажа кольцевые коридоры, разделенные дверьми. По ножке идет лестница, в центре ножки трубы, какие-то механизмы на крыше. Наверное, насосы, которыми когда-то воду туда поднимали.
"Тут чисто. Пол сохранился. Поглядите-ка. Что тут есть хорошего".
По расшатанной лесенке мы зашли внутрь.
Башня внутри хорошо сохранилась. Здоровенное помещение по кругу, в центре шли тронутые ржой металлические трубы и бок бака. То есть, это раньше они были тронуты ржой, а сейчас уже вовсю отчищены, отскребаны до блеска и покрыты свежим граффити.
Мы втроем включили нашлемные фонари, чтобы видеть все в нормальном зрении.
А ничего так картинки, только вот оставляли их какие-то озабоченные. Одни сиськи, письки, телки и члены. В одном месте на стене шел длинный список всех, кто тут побывал. Попеременно мальчики и девочки, имена-фамилии.
– Интересно, мама с папой знают?
– Лешкин голос трубно прозвучал среди окружающего нас пейзажа. Луч его фонаря сгустился, и уперся вверх, в потолок.
– Я наверх схожу, может, там получше.
– Нет, не думаю.
– Покачал я головой.
– Можешь, конечно, но вот погляди-ка… -Я поворошил носком сапога в углу.
– Видишь, что это?
– Матрацы надувные.
– Фыркнула Ленка.
– Парни и девушки из города ездили сюда от родительской опеки подальше.
– Чтобы мама с папой не узнали, -Подхватил Лешка.
– Я повыше, проверю, что там, и обратно.
Лешка ушел вверх по металлической лестнице. Завозился на потолке, что-то скрипнуло.
– Ого, а тут люк!
– Потянуло сквозняком, легким довольно.
– Да еще и петли смазаны, тут кто-то хорошо устраивался.
– Ага, а вот тут костры жгли, смотри!
– Ленка показала на закопченный участок пола.
Мы обошли зал по кругу. Везде одно и то же, граффити, небольшие уголки, два места со сложенными надувными кроватям. В двух местах зал чуть расширялся, и там были отметины от костра. Рядом лежали, заботливо укрытые брезентом, свернутые надувные матрацы и даже что-то вроде палатки.
Сверху загремело, вернулся Лешка.
Едва откинул люк, как сразу же пришел от него запрос на соединение, и свалился план и картинки второго этажа.
– Сношальня это какая-то.
– Откомментировал он.
– Там, наверху, можно постом стоять, никто не увидит. Но стены там… Такое ощущение, что половина Красноярска тут поперепихнулось, и потом зарисовало это на ближайшей стенке.
– Да и ладно с ними.
– Подвел итог я.
– Ночуем тут. Сейчас сообщу городу.
Палатки и надувные кровати брать не стали, в комбинезонах было вполне комфортно, если их полностью застегнуть. Не очень удобно, конечно… Но выход нашли, вытащили пару матрацев, спали на них. Один дежурил на втором этаже, но зря. Ночью так никто и не появился.