Зима была холодной
Шрифт:
______________
*"Гвадрия Роача" — здесь и далее названия реально существовавших в Нью-Йорке середины 19 века банд.
**"Пятый квартал" — район, образованный улицами Кросс, Энтони, Литл-Уотер, Оранж и Малберри, "колыбель" шаек, начало которым положили ирландцы.
========== Глава 12 ==========
Успев сотню раз пожалеть о своей настойчивости, Алексис медленно брела к домику, чувствуя, что каждый новый шаг сделать труднее, чем предыдущий. Она не должна была проявлять
«Я просто осведомлюсь о самочувствии, ничего больше», — уговаривала себя Алексис, сминая подол платья. Поворот, и перед её глазами предстал знакомый домик, казавшийся сейчас не мирным жилищем священника, а пристанищем сказочного чудовища. В оконных стёклах отражалось солнце, над дорогой проносились стрекозы, и всё вокруг дышало таким миром и покоем, что нервы постепенно успокоились, и Алексис укорила себя за страхи, расправив плечи и поднимаясь на крыльцо.
— Мистер МакРайан? — тихо позвала она, замирая в ожидании ответа. Но вокруг по-прежнему было тихо, только с неба изредка слетал крик одинокого орла. Алексис позвала громче, чувствуя, как от облегчения подкашиваются ноги — может, Киллиана попросту не было дома? Может, он решил прогуляться? В любом случае, она сделала всё, чтобы успокоить совесть, и теперь могла возвращаться обратно. Алексис развернулась было, чтобы уйти, и замерла, глядя на выходящую из-за угла фигуру.
Киллиан остановился на полпути, держа в руках дрова.
— Миссис Коули? — протянул он, всё ещё не веря своим глазам.
— Я пришла справиться о вашем здоровье, — торопливо ответила Алексис, спускаясь с крыльца. — Но вижу, вы уже вполне оправились от раны.
— Да уж, — широко ухмыльнулся Киллиан, к которому с каждым её словом возвращалась уверенность. — Вашими стараниями, миссис Коули. Вашими и ваших умелых и чутких пальцев.
Алексис вспыхнула, перед глазами моментально возникла недавняя сцена, когда он, обнажённый по пояс, сидел на её кровати.
— Не ожидал вас здесь увидеть, — продолжал Киллиан, сбросив дрова у крыльца и подходя ближе. Стоило прогнать её, заставить уйти и больше никогда не пытаться искать встреч. Не нужно это ни ей, ни ему. Уж тем более, ему. — Быть может, вы хотели продолжить наше столь приятно начавшееся близкое знакомство?
Его улыбка стала шире, а глаза нахально скользнули по лицу, спускаясь ниже, к кружеву платка. Алексис неосознанно взметнула руку к груди, пытаясь прикрыться и одновременно — унять сердце, которое вдруг неистово заколотилось. Она гневно посмотрела на Киллиана, жалея, что вообще могла думать, будто он мог вести себя как-то иначе.
— Вы забываетесь, — ледяным тоном произнесла Алексис, с усилием заставив себя не двигаться с места. Он нависал над ней, заставляя упираться взглядом в тёмно-голубую рубашку, небрежно расстёгнутую у горла. Там, на шее, медленно и спокойно билась вена, гипнотизируя, вызывая желание коснуться и нащупать пульс. Алексис вздрогнула, подняла глаза, натыкаясь на привычную выжидающую насмешливость в его взгляде.
— Не стоит строить иллюзий, миссис Коули, — лениво протянул Киллиан, открыто любуясь ею. — Воспоминание о подаренном поцелуе
— Да как вы?!.. — Алексис оборвала себя, понимая, что он откровенно издевается, пытаясь вызвать гнев. — Рада, что вы успешно добрались до дома, мистер МакРайан. Надеюсь, когда в следующий раз вас подстрелят, вы истечёте кровью и умрёте.
Она резко развернулась, взметнув юбки, и уже удаляясь, услышала в ответ:
— Спасибо, миссис Коули! Постараюсь исполнить ваше желание как можно скорее!
Пролетев мимо церкви, не обращая внимания на расходящихся горожан, Алексис забралась в повозку, спеша оказаться как можно дальше отсюда.
— Алексис уже ушла?
Колум подошёл к крыльцу. В сгущающихся сумерках выражение лица Киллиана было не разглядеть, лишь тлеющий кончик сигары плясал в глазах, когда он затягивался.
— А ты ждал, что останется? — наконец ответил он, хлопая по ступеньке рядом с собой и доставая из-за спины наполовину пустую бутылку виски. Колум, вздохнув, сел рядом.
— Ты нагрубил ей?
— С чего такая забота о маленькой южанке? — фыркнул Киллиан, делая глоток и передавая бутылку брату. Но тот не спешил пить, пристально разглядывая нахмуренное лицо, отмечая знакомую горькую складку на лбу.
— Она похожа на нас, — тихо ответил Колум, отвернувшись. — Такая же одинокая и запутавшаяся. Может, ты мог бы…
— Не мог, — отрезал Киллиан.
— Почему? Если дело в Мэренн, то прошло достаточно времени…
— «…время любить и время ненавидеть; время для войны и время для мира»*, — процитировал Киллиан, сплюнув. — Оставь свои проповеди хотя бы здесь, я достаточно наслушался их от отца.
— Иногда неплохо было бы вникать, а не просто слушать, — огрызнулся Колум, приложившись к бутылке. Вытер губы рукавом и вернул бутылку брату. — Ты запер себя внутри своей скорби, Киллиан, может, пора остановиться?
— А зачем? — пожал плечами тот, снова прикладываясь к бутылке. — Я не вижу смысла в этой жизни.
— Алексис Коули может вернуть тебе этот смысл.
— Так забирай её себе! — огрызнулся Киллиан, резко поднимаясь и глядя на брата сверху вниз. — Забирай, Колум, а меня оставь в покое!
Он сбежал по ступеням и скрылся на заднем дворе, бормоча под нос ругательства. Колум вздохнул, вспомнив, как осторожно, пряча тревогу, Алексис выспрашивала сегодня о брате. Нет, священник МакРайан её не интересовал. И слава Богу.
Осень пришла в Колорадо-Спрингс, постепенно окрашивая склоны Пайкс-Пик в оранжево-красный. Раздражённо смахнув очередную паутинку, прилипшую к носу, Алексис фыркнула и посмотрела на стопку тетрадей, которые надо было проверить. Из распахнутого окна доносился мерный скрип водяного насоса и звонкие голоса детей. Занятия подошли к концу, впереди — неделя каникул, пусть и внеплановых — до времени, когда все дети страны соберутся отдыхать, было ещё далеко. Но Алексис пошла навстречу просьбам родителей, которые обивали порог школы две недели подряд, всячески намекая, что урожай сам не соберётся и не переработается.