Зима была холодной
Шрифт:
— Не знаю, — честно ответил Колум, опускаясь на стул. — Я сам не знаю, что делать. Внутри столько всего, столько незнакомого, непонятного. Пугающего.
— Это любовь, брат, — горько усмехнулся Киллиан, опускаясь на стул напротив. — И знаешь, это может показаться смешным, но я бы посоветовал тебе поговорить со священником.
Колум несколько мгновений смотрел на Киллиана, а потом откинул голову и оглушительно захохотал.
— Ты и впрямь так считаешь? — выдавил он, спустя минуту. Киллиан, смеясь, пожал плечами:
— Почему нет? На что-то
— Я бы с большим удовольствием отдохнул в салуне Фрэнка, — вздохнул Колум. — Как считаешь, меня поймут, если я начну захаживать к девочкам?
— Надеюсь, ты шутишь, — нахмурился Киллиан. — Ты ведь знаешь, что слухи о не слишком благочестивом священнике распространятся быстрее, чем мы…
— Я не настолько потерял голову, — перебил Колум, серьёзно глядя на брата. — Но я надеюсь, ты поймёшь, если на время мы станем видеться реже. И Алексис тоже.
— Она бы хотела сама поговорить с тобой, — вздохнул Киллиан. — Сказать, что понимает, что не держит обиды.
— Нет. — Колум зажмурился резко, и тут же распахнул глаза. — Нет. Дай мне время. Прошу. Пусть попробует понять.
— Я объясню ей. — Киллиан криво усмехнулся: — По крайней мере, постараюсь.
На празднике у Эммы священника не было — прибывший от отца МакРайана Киллиан заверил обеспокоенных горожан, что всё в порядке, и сказал, что отец Колум просит простить его и просто хочет отлежаться с кружкой горячего травяного настоя. Алексис окинула жениха долгим внимательным взглядом, и он успокивающе ей кивнул, глазами обещая всё рассказать дома.
========= Глава 28 ==========
Редкие встречи с Колумом становились тем неожиданнее, чем больше он пытался их избегать. Киллиан отбыл с трапперами, и Алексис целыми днями скучала, глядя, как разбегаются по домам дети. Возвращаться в пустой дом совершенно не хотелось, и она вновь и вновь оттягивала этот момент, задерживаясь до наступления темноты. Киллиан научил её ездить верхом, так что иногда она садилась на свою лошадку и неспешно трусила к дому, с грустью думая, что впереди её ждёт лишь темнота и тишина. Иногда её вызывался провожать капрал Лоуренс, смирившийся с тем, что судьба в лице везунчика МакРайана увела миссис Коули прямо у него из рук. С ним Алексис было легко и приятно, в отличие от Колума.
Первая встреча произошла в лавке Дженкинса, когда Алексис уже выходила, а Колум только собирался зайти. Он посторонился, пропуская её с пакетами в обеих руках, и в его глазах вспыхнула такая неподдельная радость встречи, что Алексис смутилась, пробормотав приветствие, и поспешила скорее уйти. В следующий раз они встретились на улице, и в этот раз Колум лишь сухо кивнул, не останавливаясь, не взглянув даже в её сторону. А в воскресенье во время службы Алексис то и дело ловила на себе его взгляд, хотя после службы он лишь попрощался с ней, стоя в дверях церкви, и повернулся к другим прихожанам. Она понимала, что ему сейчас тяжело. Видеть её, говорить с ней…
Он избегал её, и
— Нам надо поговорить, — сказала Алексис.
— С удовольствием. — Колум отвернулся, звеня ключами. — Давайте договоримся, приходите в любой день, когда вам будет удобно. Если я буду не занят, то…
— Колум, вы не поняли, — перебила Алексис, впервые назвав его просто по имени. В её устах оно звучало музыкой, разливаясь приятным теплом в груди. — Нам надо поговорить сейчас. Я больше не хочу ждать.
— О чём нам разговаривать, Алексис? — Он обернулся и печально посмотрел на неё. — Что вы ещё хотите узнать и прояснить?
— Вы хотите разговаривать на улице? — Она демонстративно поёжилась. С неба действительно начал срываться дождь, а порывы ветра выбили волосы из шляпы, и они постоянно норовили залезть в глаза и в рот. Колум кивнул, смиряясь с неизбежным, и пошёл к дому.
— Не боитесь оставаться наедине с неженатым мужчиной? — горько усмехнулся он, когда двери за ними закрылись. Подошёл к печке, поставил чайник.
— Для всех вы по-прежнему священник, — пожала плечами Алексис, — и открывать вашу тайну я не собираюсь, если вы об этом.
— Я не это имею в виду, и вы это знаете. — Колум подошёл к ней, остановился в шаге, жадно пожирая взглядом. — Вы знаете, что я чувствую к вам. Не боитесь за свою добродетель?
— Я верю, что вы не сделаете мне ничего дурного, — ответила Алексис. Липкий страх сжался в животе, когда она увидела мрачный огонь, вспыхнувший в глубине его глаз.
— Вы слишком плохо меня знаете, — прошептал он, кладя руки на её плечи. Алексис вздрогнула, что не укрылось от него. — Противно?
— Вы пугаете меня, — призналась она, пристально глядя на него. — Но я по-прежнему уверена, что с вами я в безопасности.
— И правильно уверены, — горько бросил Колум, опуская голову. — Я слишком сильно уважаю вас и слишком люблю брата, чтобы позволить себе даже думать о вас плохо.
— Что не помешало обвинить меня перед ним, — уколола Алексис.
— Простите. — Он посмотрел на неё. — Вы должны понять — я был не в себе. Как в тумане. Наговорил того, о чём до сих пор жалею…
— Я не держу на вас зла, — мягко ответила Алексис, которой хотелось отстраниться, сбросить его руки с плеч. Но отчего-то она боялась пошевелиться, чувствуя, что страх, несмотря на уверения, никуда не прошёл.
— Правда? — с надеждой спросил Колум.
— Конечно. — Она попыталась улыбнуться. — Всё в порядке, Колум. И мне очень жаль, что так вышло. Если бы это было в моих силах, я сделала бы всё, чтобы избавить вас от этой боли.