Зима[лето] том 1
Шрифт:
— Понял, не дурак. Просто красивые очень, — заржал приятель.
— У нас тут все первый класс.
Мужик посмотрел на Ольгу. Та сразу насторожилась. Во-первых, поняла, что он малость поддатый, во-вторых, во взгляде присутствовал явный мужской интерес. Как медом помазано им всем, что ли? Она сегодня не при параде, и все равно.
— А это кто?
— Ольга Борисовна, жена моя.
Зимин представил Ольгу крайне неохотно. Заметив, что она напряглась, хотел обнять за плечи, но не стал. Женщина с достоинством выпрямилась и посмотрела на Беспалова,
— Женился, значит. Ну-ну…
Что скрывалось за этими словами, женщина не поняла. Намеки странные. И вообще, зачем Зимин ее сюда приволок? Шум, гам, незнакомые люди. От былого спокойствия остались одни воспоминания.
— Слав, — окликнула она его, когда они отошли. — Зачем мы здесь?
— У меня тут дела. Ну, и показать хотел.
— Похвастаться? — улыбнулась она.
Только не поняла, клубом перед ней или женой — перед приятелями. Скорее первое, чем второе.
— Не без этого, — ответил он. — Осваивайся помаленьку.
Придется. Раз уж она за него вышла. Зимин отвел ее в отдельную комнату для «привата». Там был экран — огромная «плазма» для караоке, длинный стол, мягкие кожаные диваны, в которых хотелось утонуть, и… тишина. Благословенная тишина. Теперь Ольга поняла, зачем все это. Да, пожалуй, звукоизоляция — это важно.
Она потерла виски, в которых все еще пульсировали отголоски музыки.
— Заказывай, что хочешь. Меню там. Буду… — он взглянул на наручные часы. — Буду через полчаса.
— Тебе что-нибудь взять?
— Пока ничего. Вернусь — сам закажу.
И Зимин свалил. А Ольга осталась. Она полистала внушительную книжку меню, выбрала свою любимую рыбу и нажала на кнопку в центре стола. Через пару минут явилась официантка и приняла заказ.
Женщина поела. Мужа все не было и не было. Ей надоело ждать. Глаза просто слипались… Тело утопало в мягчайших объятиях диванчика.
Ольга сама не заметила, как ее сморил сон.
Снилось ей море.
Мама Таня увезла ее отдыхать. Маленькая Оля бегала по пляжу, доставая из воды полудохлых медуз, и тыкала в них палочкой. Мама Таня сказала, что они живые, и девочке стало их жалко. Она им делала больно.
Оля села и горько заплакала. Она стала складывать медузу по кусочкам, но та никак не срасталась.
Мама Таня предложила кинуть ее обратно в море, но девочка ей не поверила. Она поняла, что медуза умерла.
— Оль?
— М-м…
Зимин вернулся, переговорив с Попом и управляющим ночным клубом, и уже минут пять сидел рядом с Ольгой. Он ждал, когда жена проснется. Как-то не с руки приставать к спящей бабе.
И потом, смотреть на нее было на редкость приятно. Женщина свернулась калачиком, согнув колени, и подложила кожаный пуфик под щеку. Волосы она распустила, и они темными волнами струились по плечам и белой блузке. Свернутый жакет и сумочка валялись на соседнем кресле. На полу аккуратно стояли серые «лодочки».
А
Зимин не выдержал и осторожно погладил ногу женщины. Она дернулась во сне, сбрасывая его руку, как назойливую букашку, которая ей мешала.
Тогда он принялся ее будить. Нет, не добудился. И на поцелуи не реагирует. Так, попробуем иначе. Мужчина, подсунув руку под спину Ольги, приподнял ее. Голова женщины откинулась назад. Зимин уселся на освободившееся место и прижал женщину к своей груди.
Она что-то бормотала во сне. Про какую-то медузу, кажется. Зимин хмыкнул. На море она, что ли? Надо им слетать в Тай, наверное. В бархатный сезон вырваться из города хоть ненадолго.
— Просыпайся. Ну? — слегка потряс он ее.
Ольга приоткрыла глаза:
— А, это ты…
И дальше спать. Ну, что такое! Разводилово, а не баба. Динамо.
Чувствуя себя школьником, который лапает одноклассницу, Зимин тихонько расстегнул пару пуговок на блузке у женщины, обнажив грудь в белом кружеве бюстгальтера. Он просунул руку внутрь чашечки и начал ласкать сосок, ощущая, что творит что-то запретное.
Хотя почему? Это его законная жена. Они в его клубе.
Какого черта! И тем не менее…
И осознание того, что «нельзя», возбуждало еще больше.
Сосок отвердел, и Ольга застонала, так и не проснувшись до конца. Ей снилось, что она прикована к скале, как Прометей. Только нет орла, чтобы клевать ее в наказание за пылающий внутри огонь страсти. Какой-то неведомый мужчина, смутно похожий на Зимина, нежно ласкал ее.
Он так распалил ее, что она была готова на все.
— Слав! — пробормотала она.
— Да, это я, — понял он, что снится ей.
Прелестно. Раздеть-то можно? Похоже, что да. Да где у этой дурацкой юбки молния? Нашел, расстегнул, осторожно стянул через низ.
— Ты что делаешь? — заморгала она со сна.
Сложно не почувствовать, что тебя крутят и вертят, как куклу. Ага, понятно. Муженек заявился! На ловца и зверь бежит. Однако что это за самоуправство? Покушаться на спящую, бесчувственную женщину!
Логика-а!!! Не, не слышали.
Вроде бы только что хотела его и во сне предавалась разврату, а теперь фырчит, как недовольная кошка. И все потому, что он делает именно то, что она хочет. Зимин тоже не оценил, но руки убрал.
— Тебя долго не было, — сказала она, сев рядом.
— Дела.
Женщина просто пожирала его взглядом.
— Наверное, искупать вину сегодня буду не я, а ты, — решила Ольга.
— Ну-ну…
Мужчине стало смешно. Он словно наблюдал за прихотливым и витиеватым ходом ее мыслей. Однако, когда Ольга расстегнула последнюю пуговку на блузке, ему стало не до смеха. Белое кружево белья светилось на смуглой коже. Глаза ее сверкали.
Женщина плавно встала и, стряхнув блузку с плеч, уронила ее на диван. Зимин вдруг понял, зачем.