Зима от начала до конца (сборник)
Шрифт:
Это будет потрясающий фокус.
О нём станут слагать легенды.
Оставалась лишь маленькая загвоздка. Исчезнуть у Утёнка пока не получалось. Но он верил, что получится. Главное – терпение и труд.
Не сдаваться, а тренироваться. Сказано – сделано. Не тратя времени даром, Утёнок немедленно юркнул под одеяло. Теперь его никто не видит, верно? Потом он осторожно высунул голову… Оп-ля, его видно!
Он повторял и повторял номер, пока не проснулся Простодурсен.
– Что такое? – спросил он. – Ты заболел?
– Нет,
– Надо затопить печку и съесть пару ложек пудинга.
– Слушай, Простодурыч…
– Да?
– Ты меня видишь?
– Тебя? Вижу, ну да. Вон ты стоишь.
Утёнок и правда стоял на подушке. Но внезапно юркнул под одеяло.
– А теперь? – закричал он.
– Теперь ты залез под одеяло.
– Нет, не говори так! Ответь, ты меня видишь?
– Нет, я тебя не вижу.
Утёнок вылез наружу.
– Класс, да? Сначала ты меня видел, а потом – нет.
– Ты спрятался под одеялом.
– Это был фокус. Номер с исчезанием.
– Холодно что-то, – поёжился Простодурсен.
– Подожди, сейчас я покажу этот номер красиво!
– Надо печку затопить, – ответил Простодурсен.
Пока Простодурсен растапливал печь, Утёнок искал, где бы показать фокус так, чтобы сразить зрителей наповал. Один ящик комода был наполовину выдвинут. Утёнок запрыгнул туда.
– Смотри опять! – закричал он.
– Я занят печкой, – ответил Простодурсен.
– Нет, посмотри! Мне надо тренироваться к празднику!
– Давай, давай.
– Но ты должен смотреть! Как я стану невидимым, когда на меня никто не глядит?
– Хорошо, исчезай, я смотрю. Только быстро.
– Нет, ты неправильно с Утёнком разговариваешь.
– Неправильно? А как надо?
– «Великий маг и волшебник Утёнок, – должен ты сказать, – представьте публике ваш знаменитый трюк с исчезанием».
– Великий маг и волшебник, представьте скорее, пожалуйста.
Утёнок встал на краю ящика. Он взмахнул крыльями, проговорил «фокус-покус-бумс», плюхнулся в ящик на спину и замер. И тихо лежал две секунды, ожидая аплодисментов. Но не услышав их даже после трёх секунд, высунул голову посмотреть, в чём дело. Простодурсен стоял на коленках перед печкой и дул, раздувая пламя.
– Бессовестный! – закричал Утёнок.
– Что такое? – удивился Простодурсен.
– Зачем ты не хлопаешь?
– Чем я не хлопаю?
– В ладоши не хлопаешь! Или ты не видел великого трюка с исчезанием меня?
– Чему же мне хлопать, если ты пропал? Мне тогда плакать надо.
– А ты не плакал. Ты возился с печкой.
– Я замёрз и хотел поскорее затопить.
– А вдруг бы я пропал насовсем? И не появился бы?
– Тогда бы я пошёл искать тебя в ящике комода.
– Какой ты противный! Вечно тебе надо всё испортить…
– Да что я испортил?!
– Всё!
– Все только о тебе и думают. Просто мне надо было сначала затопить печку.
– Даю тебе последний шанс, смотри хорошо. Сейчас я исчезну за стулом, это очень трудно.
– После завтрака можем сходить к Ковригсену, ты потренируешься вместе с его золотой рыбкой.
– Этой лупоглазой? Да что рыбы понимают в трюках!..
И пока они так проводили утро, Сдобсен месил снег своими мокрыми башмаками. День был погожий, с розовыми и фиолетовыми облаками и проблесками солнца. Идти к Пронырсену душа у него не лежала. Уж больно этот парень странный, думал Сдобсен. Честно говоря, даже противный. Поэтому Сдобсен тащился в горку так небыстро, что иди он ещё медленнее – просто примёрз бы к месту.
Хоть он и плёлся медленнее некуда, а всё-таки неуклонно приближался к норе Пронырсена. И вскоре уже стоял у него под дверью.
Массивная дверь была заперта. Надо бы постучать, но Сдобсен тянул время. Хотя… Раз Пронырсен согласился отдать свою нору для праздника, он наверняка ждёт, что придут помогать её украшать. Быть может, он печку затопил. И даже, как знать, повеселел и подобрел.
Сдобсен стоял в нескольких шагах от двери и думал. В доме кто-то был, это Сдобсен слышал. Вроде бы голос Пронырсена? И он, похоже, разговаривает с мелкой домашней зверушкой?.. Тогда это не так опасно. Главное – нахваливать хозяйские дрова.
Смелее, подбодрил себя Сдобсен, марципаны уже лепятся. Давай, крендель, твой выход.
Он сделал широкий шаг к двери.
Потом ещё один.
И тут же, проломив снег, ветки и мох, ухнул под землю. Так глубоко он ещё не падал.
Сдобсен очутился в мерзкой норе. Здесь было ещё более сыро и гадко, чем даже у него дома. Да что там говорить, по сравнению с этой грязной дырой его дом – прямо-таки торт с розочками.
Так вот чего он всех позвал, подумал Сдобсен. Гости придут на праздник, а угодят в западню. В холодную, мокрую яму.
Выход светлел далеко вверху. По краю из него торчали обломки веток и целились в Сдобсена. Не переставая падал снег.
Что теперь делать – позвать на помощь?
Разумно ли звать на помощь?
Услышать его может только Пронырсен. А он не сказать чтобы спешил прийти на выручку или поддержать попавшего в беду. Яму эту он копал явно с другими намерениями.
В дыре было темно, как ночью. Что-то тонкое и мягкое выпирало из стенок. Корни деревьев, наверное.
Больше всего Сдобсен боялся, что скоро поймёт, как ему страшно. Пока он только перепугался. Он был оглоушен падением. Было больно и холодно. Но страх едва дотягивался до него из-за спины, где угнездилось недоброе.