Зима Скорпиона

Каплан Эндрю

Внезапно перед его машиной возникло какое-то тело. Скорпион едва избежал столкновения, вдавив педаль тормоза. Машина пошла юзом, ее занесло, и она въехала в снежный вал на обочине. Телом был вепрь, перебежавший дорогу и вломившийся в кусты на другой ее стороне. Счетчик Гейгера взбесился. Вепрь скрылся в лесу. «Радиоактивные вепри, — подумал Скорпион. — Что дальше?».

Благодаря полному приводу Скорпион сумел выбраться из сугроба и доехал до следующего военного КПП в Чернобыле. Многие его улицы заросли деревьями и кустарниками. Это был маленький город, ориентироваться в котором было нетрудно, и двухэтажный туристский офис он нашел быстро.

* * *

—

Начинается испытание нормально, — говорил «Зовите меня Деннис», сидя на столе рядом с диапроектором, показывавшим картины катастрофы 1986 года. — Подача пара в турбины прекращена, и их вращение стало замедляться. Уровень мощности стабилен и составляет 200 мегаватт. Слишком мало. Почему они продолжают при такой низкой мощности, непонятно. Что происходит, это большая загадка, о которой до сих пор существует множество разных мнений. Очевидцев мы спросить не можем, так как их убила радиация. Оператор нажимает кнопку аварийной защиты АЗ-5, чтобы опустить в активную зону поглощающие стержни. Почему он это делает? Так следует поступать только при совершенно критической ситуации. Мы никогда не узнаем этого в точности.

Всего за секунду происходит огромный всплеск уровня мощности — больше чем до 530 мегаватт. Что его вызвало? Второй важный вопрос: всплеск мощности произошел после того, как оператор нажал кнопку АЗ-5, или он нажал ее, запаниковав из-за всплеска мощности? Кто может сказать? — пожал плечами Денис.

— Дальше все происходит очень быстро, за одну-две секунды. Всплеск мощности вызвал резкое повышение температуры в реакторе. Образовалось очень много пара, его давление стало безумно расти. Оно разорвало топливные каналы, в результате чего продолжавшие опускаться стержни заело, — Денис проиллюстрировал это, прижав кулак к ладони. — Они остановились на полпути, частью в активной зоне, частью снаружи. Нет поглощающих стержней в нижней части активной зоны — нет и управления там. Из-за этого тепловая энергия в нижней части зоны резко возросла. Пар взорвал реактор! — растопырил пальцы Денис. — Взрыв был такой силы, что стальная плита весом в 2000 тонн, закрывающая сверху реактор, вылетела как пробка из бутылки шампанского. Бам! — и он громко шлепнул ладонями по столу, испугав слушателей.

— Через две секунды произошел второй взрыв — ядерный взрыв в активной зоне. Маленькая атомная бомба. Бум! — и Денис снова шлепнул ладонями по столу и поднял кулак. — Взрыв поднял в небо радиоактивную пыль из активной зоны. Это очень плохо. Но, — и Денис поднял палец, — дальше еще хуже.

— Взрыв разбросал на большое расстояние множество расплавленного металла, песка, бетона и фрагментов топлива. В здании четвертого реактора начался пожар. Горящие обломки вызвали пожар на крыше здания третьего реактора. Оба здания горят, по небу разносится радиоактивный дым, из которого выпадают радиоактивные осадки. По степени радиоактивности это облако дыма и пыли эквивалентно четыремстам таким бомбам, какие были сброшены на Хиросиму и Нагасаки. Ветер разносит облако радиоактивности, оно накрывает Европу. Таков Чернобыль.

Денис спрыгнул со стола.

— Пошли, — сказал он. — Мы идем смотреть реактор.

Он вручил каждому по дозиметру со светодиодным экраном и помог прикрепить его. К ним присоединился второй гид, Геннадий. Он должен был взять остальных экскурсантов, поскольку Дениса Скорпион забронировал на целый день для себя одного. Денис предупредил всех о «горячих точках». Экскурсанты не должны будут ни разбредаться, ни идти куда-либо без его или Геннадия разрешения.

— Каков был уровень радиации здесь, когда все это произошло? — спросила американка миссис Дауд, когда они выходили из зала.

— 5,6 рентген

в секунду, или 20 000 рентген в час. Но рабочие остались. Это было большим мужеством. Они пытались охлаждать активную зону водой, но ничего не добились.

— Насколько опасно это было? Такой уровень радиации, — спросил мистер Дауд.

— Смертельная доза 500 рентген за пять часов. Получив 500 рентген, вы умрете. А они получили за первые пять часов 100 000 рентген. Более чем достаточно, — сказал Денис.

Остальные экскурсанты сели с Геннадием в мини-вэн, стоящий у стального памятника пожарным, которые сражались с пожаром на реакторе и заплатили за это своими жизнями, а Скорпион уселся на пассажирское сиденье старенькой «Лады» Дениса. Денис занял место водителя, и они поехали.

— Почему вы оплатили индивидуальную экскурсию? — спросил Денис.

— Люблю уединение, — ответил Скорпион.

Денис пожал плечами.

— Здесь была деревня, — он указал на пустые поля и голые деревья. — После аварии здесь работал бульдозер, разравнивал привезенный грунт. Хотите сделать снимок?

Скорпион покачал головой. Он еще не решил, когда начать разговор, из-за которого он сюда приехал, и пока не знал, как убедить Дениса пойти ему навстречу. Интуиция подсказывала ему, что лучше подождать. Они ехали по пустой дороге, пока над деревьями не показались дымовые трубы и строительные краны. Гейгеровский счетчик Дениса запищал чаще. Когда они подъехали ближе, Скорпион увидел здания реакторов, окруженные мачтами линий электропередачи. Они въехали на стоянку и остановились возле мини-вэна.

Остальные экскурсанты стояли у скульптуры, изображающей пару рук, которые что-то держат, перед железобетонным саркофагом, построенным над разрушенным четвертым реактором. Они позировали для снимков. Гейгеровский счетчик Дениса пищал очень часто. Он показал его Скорпиону. На экране было .883.

— Очень хорошее место для снимка, но потом мы пойдем в Житлу (саркофаг), — сказал Денис, указав на соседнее здание. — Хотите сделать снимок?

— Давайте просто поедем в Припять, — попросил Скорпион.

— А остальные пошли, — сказал Денис, указывая на людей, входящих в здание. — Вы сможете сделать прекрасный снимок здания реактора из окна внутри.

— Поехали, — сказал Скорпион, направляясь к «Ладе».

— Вас не интересует Чернобыль, чего же вы хотите, мистер? — спросил Денис, усаживаясь за руль.

— Я хочу увидеть Припять, — ответил Скорпион.

— Ну что ж, это интересно, — сказал Денис, сдав назад и выезжая на дорогу. На полпути он остановил машину.

— Час пик в Припяти, — пошутил он: дорога была пуста насколько хватало глаз в обе стороны. Он показал на пустое заснеженное поле, по краям которого росли чахлые деревца: — Здесь был Рудий лис, знаменитый Рыжий лес. Его назвали так после аварии, потому что деревья покраснели от радиации. Нет больше зелени.

— А где же деревья?

— Их закопали бульдозерами, а эти, — он показал на чахлые деревца, — высадили на их месте. Но растут плохо.

Они отправились дальше и скоро были у въезда в город Припять. На бетонном знаке было написано «Припять 1970». Денис въехал на мост через реку с вмерзшими в лед полусгнившими лодками и причалами и остановил машину на его середине.

— В ночь аварии от реактора поднимались в небо потоки разноцветного света. Красивые цвета, миллионы голубых и малиновых искр взлетали в небо фонтанами. Это было так красиво, что люди в Припяти выходили из домов, чтобы посмотреть. Некоторые пришли на этот мост. Но красивые цвета — это ионизованный воздух. Все, кто наблюдал это зрелище с моста, умерли, — сказал он, закуривая сигарету.