Зимнее пламя
Шрифт:
Впрочем, теперь это уже не имело значения. Она сказала Порции правду о помолвке, и слава Богу, ей вовсе не хотелось становиться заложницей в этой игре.
— Может, я даже получу поцелуй, — сказала Талия, глядя на огромный букет омелы, только что подвешенный к центральной люстре достаточно низко, чтобы джентльмены могли срывать ягоды. — Я уверена, Ричард бы не возражал.
Дженива подтолкнула Талию под омелу и оглянулась в поисках подходящего джентльмена. Когда она остановила взгляд на Эше, который в эту минуту посмотрел на нее, ее сердце
Затем она выразительно посмотрела на маркиза.
На его лице появилось озадаченное выражение, но он тут же с улыбкой подошел к ним. На нем по-прежнему была простая одежда для верховой езды, в которой Дженива впервые встретила его, но когда он поклонился, то выглядел как настоящий красавец придворный, словно он был в пудреном парике, атласе и кружевах.
— Послушайте, Талия, если вы мечтаете о крепком поцелуе, то вы слишком неосторожны.
Талия засмеялась.
— Ах ты, нехороший мальчик, вот и поймал меня!
Она подставила щеку, но он, крепко обняв, поцеловал ее в губы. Талия густо покраснела, что было совершенно естественно, и улыбнулась такой сияющей улыбкой, какой прежде Дженива у нее никогда не видела.
Она и сама боялась, что ей не удастся скрыть довольную улыбку, — при всех своих недостатках Эшарт умел быть чрезвычайно обаятельным.
Он сорвал ягоду, и Талия сказала:
— Какой же ты очаровательный мерзавец, Эшарт! — Затем она потянула Джениву под букет омелы: — А вот тебе и награда.
Дженива едва ли могла протестовать, глаза всех присутствующих, включая «глашатаев», устремились на них. И все равно ей хотелось отказаться при ее смятенных, но глубоких чувствах поцелуи под омелой вряд ли покажутся ей сладкими.
Маркиз взял ее за руку, уводя в сторону.
— Мужчине не требуется повод для того, чтобы поцеловать свою будущую жену, Талия, так что я оставлю ягоды для менее удачливых джентльменов.
Поднявшийся шум свидетельствовал о том, что не все слышали эту новость. Стоявшие поблизости поздравляли их и желали им счастья, но Дженива видела, что очень многие удивлены. Она надеялась, что ее румянец сочтут за девичью радость, и была благодарна Эшу за то, что он увел ее и избавил от всеобщего внимания.
— Как я все это ненавижу! — невольно воскликнула она.
— Вы хотите разорвать помолвку прямо сейчас? Слишком рано, но мы как-нибудь справимся.
По-видимому, маркиз говорил серьезно, но она отрицательно покачала головой.
— Вы сами сказали, что еще рано, нам следует доиграть эту игру до конца, хотя все это ложь, а я не люблю лгать.
Эшарт взял ее руку.
— Тогда считайте себя помолвленной еще некоторое время. Конечно, я никому не обещал, что действительно женюсь на вас. А вы клялись выйти за меня замуж?
Наконец он заставил ее улыбнуться.
— Нет, конечно, нет.
— Вот видите. Все очень просто.
Просто? Едва ли, но зато он помог ей выразить свои мысли.
— Я сожалею о том, что сказала ранее.
— Вовсе нет. Вам пришлось многое пережить… Дженива покачала головой:
— Не надо мне сочувствовать. В моей жизни нет ничего необычайного.
— Возможно, я забыл, какой может быть женщина.
— Любая женщина, Эш. Не забывайте, грань существует и в простейших местах. В комнате с идеей. В кухне с горшком. В детской с ребенком. Женщины, сражающиеся с берберскими пиратами, ничем не лучше тех, что заботятся о своих семьях дома.
— Но ты, — просто сказал он, — это ты.
Дженива, затаив дыхание, смотрела на него, а когда он вдруг отвел взгляд, ей показалось, что перед ней захлопнулось окно.
Глава 30
— А вот и кормилица с ребенком.
Дженива оглянулась и увидела Шину с Чарли на руках, она находилась в холле среди слуг, которые глазели по сторонам и лакомились рождественскими деликатесами и напитками, что, вероятно, было им позволено.
Эш уже шагал через зал, направляясь к ирландке. Дженива поспешила за ним, предположив, что он тоже обеспокоен состоянием Чарли, который мог расплакаться в любую минуту, но тут же вспомнила, что, вероятно, Эш не знает об этой слабости малыша.
По пути ее задержали и поцеловали трое мужчин. Она сумела сдержать свое нетерпение, посмеяться и пофлиртовать с ними, но не дольше, чем требовалось. Ей было необходимо догнать Эша, да и поцелуи, если это были не его поцелуи, не интересовали ее.
Когда Дженива подошла достаточно близко, она услышала, как девушка сказала: «Добрый день, милорд», — словно давно умела говорить по-английски. Кажется, она достаточно умна, что совсем неплохо.
— Добрый день, Шина, — спокойно ответил маркиз. — Леди Бут Керью?
Глаза девушки широко раскрылись, и она кивнула.
— Где?
Шина посмотрела по сторонам, словно взывая о помощи.
— Где мать Чарли, Шина?
— Хватит! — Дженива загородила собой кормилицу. — Ты пугаешь ее.
— Если от меня ждут примирения, — резко возразил он, — то я должен разобраться в своих делах, особенно тех, которые касаются Молли Керью. Шина явно не глупа и немного понимает по-английски. Имена почти не меняются в различных языках, как и слово «мать».
— Но как она может знать что-либо полезное для тебя? Она всего лишь прислуга.
— Разве ты не хочешь добиться правды?
— Да, но не таким же образом!
Его темные глаза пристально смотрели на нее.
— Однако ты признаешь, что существует правда, которую следует знать?
Хотя Дженива не это имела в виду, вынужденная отвечать, она решила признаться. Вряд ли сейчас он станет ей лгать.
— Да, хотя и не понимаю, как можно утверждать, что ты не отец Чарли. И все же я верю тебе, верю в твою уверенность.
— Несколько осторожно, но спасибо. Если бы я нашел настоящего отца, это решило бы многие из моих проблем.