Зимние действия пехотного полка в Августовских лесах; 1915 год
Шрифт:
Командир полка скоро разыскал в одном из домов деревни начальника дивизии, с которым незадолго перед тем соединился и начальник штаба с адъютантом. Здесь командир полка узнал много важных сведений. Во-первых, обозы 2-го разряда всей дивизии у м. Любово, около 14 км севернее д. Сидоры, видели немецкие разъезды и благополучно ушли от них на восток. Вывод отсюда был таков, что обозы оторвались от дивизии, которая должна отходить на юго-восток. Во-вторых, через г. Кальвария днем 13 февраля прошла немецкая колонна из трех родов войск, т. е. пехота, артиллерия и кавалерия. Немцы шли на юг наперерез пути обозов 2-го разряда, судьба которых представлялась весьма сомнительной. В-третьих, дивизии предстояло ночью отходить около 15 км на юго-восток за железную дорогу Сувалки - Олита. Путь 108-го полка, который представлял вместе с артиллерией всю дивизию, судя по карте, пролегал по мелким
Во время беседы в комнату вошел начальник 29-й пехотной дивизии ген. Розеншильд-Паулин и сразу начал обвинять 108-й полк в том, что он ушел, оставив соседа - 29-ю дивизию - в то время, когда ее теснил противник. Обвинение было необоснованное, так как за весь день 13 февраля на фронте, обращенном к западу, на котором 108-й полк примыкал к левому флангу 29-й дивизии, не было сделано ни одного выстрела по очень простой причине: потому что не было противника. Против этого обвинения резко выступил энергичный начальник штаба 27-й дивизии, и генерал сейчас же сбавил тон, а затем и вовсе отказался от своих упреков. . Его дивизия в этот день имела небольшую перестрелку на своем правом (восточном) фланге, который был обойден немцами и первый начал отход к д. Сидоры. После этой стычки оба начальника дивизии поделились сведениями о противнике и по обоюдному согласию установили порядок движения 108-го полка и трех полков 29-й дивизии, тоже собравшихся к д. Сидоры. Все полки должны были выступить по большой дороге на юг: впереди 108-й, за. ним остальные. У д. Еленево полки 29-й дивизии сворачивали на восток, а 108-й, как было решено раньше, продолжал путь до д. Прудзишки. Для прикрытия движения 29-я дивизия оставляла у д. Сидоры арьергард 114-й пехотный Новоторжский полк.
Около 21 часа полк выступил из д. Сидоры. Дождь уже перестал, и к ночи стало морозить. При выходе из деревня пришлось увидеть, или, вернее, услышать, оригинальный прием указания дороги частям полка. На перекрестке дорог стоял солдат и звонким голосом с небольшими промежутками выкрикивал одни и те же слова: "114-й Новоторжский по дороге влево!" Этот возглас долго преследовал уходящих из деревни, пока за удалением его не стало слышно.
Движение 108-го полка с самого начала стало встречать задержки. Впереди его оказались обозы и даже какие-то части 29-й дивизии, которые двигались крайне беспорядочно и часто по неизвестным причинам останавливались. В д. Еленево, где части 29-й дивизии должны были свернуть на восток, остановка движения продолжалась более часа. Обогнать впереди стоящих было невозможно, потому что наезженная часть дороги была узкая, а по сторонам тянулись снежные поля.
В 1-2 км не доходя д. Прудзишки с головой колонны встретился, едущий со стороны г. Сувалки казак, который обратился к командиру полка с вопросом, где можно найти начальника 27-й дивизии. Указав казаку дорогу в д. Бялороги, командир полка опросил, откуда он и что везет. Казак ответил, что он послан из штаба 20-го корпуса с пакетом, в котором, по его мнению, сообщается о том, что в г. Сейны (30 км восточнее Сувалки) пришла немецкая кавалерийская дивизия. Это известие означало, что германские войска опередили корпус, были уже в тылу его и захватили прямую дорогу из г. Сувалки на восток. У командира полка невольно явилась мысль, что 108-й полк, как ближайшая к, г. Сувалки войсковая часть корпуса, будет послан против немецкой конницы. Задача казалась посильной - полк с отличным дивизионом артиллерии против кавалерийской дивизии мог рассчитывать на успех.
Вследствие задержек, которые, помимо потери времени, расстраивали порядок в полку, увеличивая число отсталых по деревням, пропадавших для полка, так как их забирали преследующие немцы, 108-й полк расстояние около 16 км шел почти всю ночь и только к 6 часам утра 14 февраля достиг д. Прудзишки. Здесь командир полка решил остановиться на привал до 8 часов утра. От этой деревни до назначенного дивизии участка оставалось пройти еще около 8 км.
Не успел еще командир 108-го полка расположиться на отдых, как ему доложили, что в деревне находятся роты и пулеметы 105-го и 106-го полков, а вслед за тем явился и генерал - командир бригады. Он рассказал о трудностях, которые
На левом фланге 10-й армии в это время положение 3-го Сибирского корпуса, угрожаемого обходом с юга, становилось опасным, и командующий армией решил 14 февраля перейти в наступление частями 28-й пехотной дивизии, еще ранее направленными к левому флангу армии, и резервами 3-го Сибирского корпуса против немцев, обходивших сибиряков на Райгрод. 20-й корпус должен был у Сувалок задерживать немцев, наступающих с северо-запада. 29-я дивизия была остановлена командиром корпуса в расстоянии 8 км к северо-востоку от Сувалок, 53-я и остатки 28-й дивизии должны были с запада постепенно отойти к этому городу; туда же приказано было отойти и 27-й дивизии, в которой было теперь только пять батальонов и 34 орудия.
Приказ начальника дивизии о движении в Сувалки командир 108-го пехотного полка получил около 8 часов утра. День выдался солнечный, теплый; снег начал таять. Короткая зима в этом крае кончилась, и начиналась весна. Когда полк около полудня достиг окраины города, на дорогах уже были лужи, что было не очень приятно, так как у многих солдат обувь была неисправна, а запас сапог, около 700 пар, сберегаемых на весну, был в обозе 2-го разряда. Потом узнали, что сапоги попали в руки немцев. 12 февраля днем в обозах дивизии разнесся слух, что появились германские разъезды; шедший впереди артиллерийский парк охватила паника, ездовые обрубили постромки и ускакали, бросив зарядные ящики на узкой проселочной дороге. Обозные повозки свернули с дороги, чтобы объехать парк, но по глубокому снегу с трудом выбрались только легкие повозки; из тяжелых удалось протащить с помощью людей лишь денежный ящик, а остальные повозки, в том числе и повозки с сапогами, пришлось бросить.
В Сувалки полк и соединившийся с ним сводный батальон 105-го и 106-го полков остановились на отдых в пустых казармах 2-го драгунского полка. Начальник дивизии находился тут же, в командир полка немедленно к нему отправился. Сведения в штабе дивизии были очень важные. В г. Сейны, куда накануне (13 февраля) хотел направиться командир корпуса и уже выслал было вперед обозы, вслед за конницей пришла в тот же день германская пехотная дивизия. Обозы были встречены огнем и в беспорядке вернулись в г. Сувалки. В штабе 20-го корпуса настроение было подавленное.
Командир корпуса получил приказ командующего армией, отданный после получения известия о занятии немцами Сейны. Командующий армией отказался от наступления и решил отвести корпуса на линию Сопоцкин, Липск, Штабин. 20-му корпусу была поставлена задача: оставить у Сувалок заслон для удержания противника, наступающего с запада, а с остальными силами двинуться 14 (1) февраля форсированным маршем на Гибы через Махарце, отбросить противника и двигаться на Гожа. Для командира корпуса было ясно, что попасть в Гибы раньше противника, еще 13 февраля занявшего Сейны, совершенно невозможно по расстоянию (от Сейны до Гибы - около 10 км, от Сувалок на Махарце и до Гибы около 45 км), и потому он думал идти через Махарце прямо на Сопоцкин через Августовские леса (схема 5).
Связь со штабом армии в Гродно была порвана, и командир корпуса должен был принимать самостоятельное решение{1}.
Начальник штаба 27-й дивизии полагал, что раз немцы еще 13 февраля были в г. Сейны, то без боя с ними корпус не может пройти на м. Сопоцкин (дорога от Сейны до Махарце - всего 20 км, а от Сувалок до Махарце - 25 км),- немцы перехватят или уже перехватили эту дорогу. Надо пробиваться прямо на восток, на г. Сейны, и дальше на м. Меречь на р. Неман.
Командир 108-го полка всецело присоединился к этому мнению. Раз бой неизбежен, надо брать инициативу в свои руки. В бою на открытой местности русская артиллерия, а ее было много в корпусе, может развить всю свою силу и поможет пехоте опрокинуть немцев; в лесных же боях артиллерии негде развернуться, и эта громадная сила не будет использована. Начальник штаба немедленно отправился в штаб корпуса и через час вернулся очень довольный. Вопреки сопротивлению начальника штаба корпуса, человека инертного и слабовольного, командир корпуса согласился прорываться на восток, и приказ об этом должен был вскоре последовать. А пока командир корпуса приказал 27-й дивизии выдвинуть для прикрытая г. Су-валки небольшую часть на позицию к северу от города.