Зимние ходоки
Шрифт:
Здесь же, на юге, баги чувствовали себя вольготно. Правда, еду выбирали осторожно — кушали только то, отчего им плохо не становилось.
В отличие от моего Русого, который решил, видимо, оторваться перед зимой на полную катушку. И теперь ходил постоянно под чем-то.
Иногда бегал…
Иногда катился…
Иногда полз…
Иногда просто лежал… Правда, умудряясь всякий раз оказываться впереди. И оглядываться с видом «мол, ну долго вас ещё ждать?».
А ещё радовала холмистая местность к югу от реки. Очень уж она напоминала те земли, где когда-то пришлось воевать
К слову, от дождей и множества ручьёв, что впадали в нашу речку, она с каждым днём становилась всё более глубокой, широкой и знакомой. Ну да, это точно была наша река! На том берегу иногда, кстати, попадались дозоры японцев. А вот на нашем берегу было пусто.
И это несколько напрягало… Потому что появление японцев за линией дозора означало, что они по-прежнему ищут путь на наш берег. И пусть пока они ещё не решаются переправиться, но это явно ненадолго…
Дневник Листова И. А.
Триста девятнадцатый день. И самый первый снег
Весь предыдущий день нам пришлось идти по каменистому берегу: начались заросли зелёной травы, а дороги тут не было.
А сегодня утром выпал снег. Он шёл недолго, всего пару часов, слегка припорошив верхушки зарослей… Но теперь даже не думал таять!..
А куда ему таять, есть температура отрицательная? Наш караван остановился днём всего на полчаса — быстро перекусить. А потом торопливо двинулся дальше. Но буквально за излучиной реки, на холме, мы увидели дозорную вышку. Пришлось остановиться и сходить к ней отдельно: чтобы тревогу не поднимали.
Дозорные оказались из группы Вити. Я даже пару раз пересекался с ними: лица были знакомые. Да и они нас с Костромой знали. И, выслушав новости, быстренько отправили дальше весть о нашем прибытии. А уже после этого караван, ёжась и стуча зубами, двинулся дальше.
К зиме дорогу немного расширили: теперь по ней и телега могла пройти. Слой глины, правда, сильно поистрепался… А телеги его добили окончательно. Хоть ободы у них и были очень широкими, но даже они давили так, что никакое покрытие не выдержит.
Но что-то мне подсказывало, что насчёт травы до следующей осени можно уже не волноваться… Зимой трава не растёт. Даже местная трава. Хорошо ещё, почву слегка подморозило, и теперь колёса не проваливались в грязь, как раньше.
Вечером мы добрались до самого восточного форта в дозорной системе Алтарного. Там нас уже ждали. И, заранее узнав, сколько людей с нами идёт, даже заготовили кучу дров.
Впереди было ещё десять километров пути до посёлка каменотёсов…
Наша экспедиция заканчивалась. А мне срочно надо было в западную факторию! Там, в тёплой-тёплой комнате, меня ждали саженцы, способные принести хозяйственному Вано много-много баллов!..
Дневник Листова И. А.
Триста двадцатый день. Новости из Алтарного
—
— Как это не надо! А как же?! — удивился и даже немного расстроился отец Фёдор.
— Случилось что? — насторожившись, уточнила Кострома.
— Эпидемия там была… Помните, японцы, когда последний раз напали, очень плохо у них вышло? Ну, когда они неудержимым поносом в бою страдали? — напомнил Намжалдоржо. — Так вот у наших тоже потом плохо вышло… Эта зараза из кишков на Алтарное перекинулась. Иваныч карантин ввёл, людей по капсулам посадил. Когда последний раз оттуда весточка была — только начали послабления вводить!
— Много народу умерло? — мрачно осведомился я.
— Народу да, много умерло. Некоторые грязнули раз по двадцать умудрились! — покивал Намжалдоржо. — Но как я понял, те, кто без капсулы, не успели заразиться. Их всех сразу в новые навесы расселили. Вроде как удалось жертв избежать.
— А капсульные, получается, по несколько раз? — удивилась Кострома.
— Так не сразу узнали про заразу! Первого такого болезного полицейский этот, Вася который, задержал… А тот очень просил ему тело его мёртвое обратно отдать. Чтобы, значит, капсулу репликации заново наполнить! — хохотнул Намжалдоржо. — Они там так и спасались. Срались до смерти, значит, а потом капсулу своей же мертвечиной и наполняли.
Новость была, прямо скажем, дурно пахнущая… И в прямом, и в переносном смысле. Кострома зябко передёрнула плечами, а отец Фёдор тихонько перекрестился, пробормотав что-то вроде «олухи Царя Небесного».
Да и мне стало как-то неспокойно…
— А у тебя тут как? — спросил я, как бы невзначай оглядевшись.
— А у нас тут тишь да гладь, не переживай! Спирта вон получили из Алтарного, дезинфекцию провели… Так что у нас тут всё хорошо! У нас бани есть, кстати. Для мальчиков, для девочек. По сорок человек за раз влезет!
— Так мы завсегда! — обрадовался отец Фёдор.
— Правильно, батюшка! Так и надо, чистоту держать! Я, кстати, приказал натопить. Так что вы там у своих организуйте очередь! — покивал Намжалдоржо. — А пока можно перекусить, что есть… Кстати, Вано, там твои орлы много соли накопили — пару тонн уже! Может, заберёте?
— Попробуем, — вздохнул я. — Ты, давай, не отвлекайся! Что там насчёт поесть?
— А, ну да! Поесть! Пошли в столовую. Только руки мойте! Не хватало ещё чего!
И Намжалдоржо, довольно насвистывая, пошёл под большой навес, откуда доносился запах горячей еды. А мы, естественно, потянулись за ним, как на верёвочке.
Правда, за едой разговоры тоже не утихали…
Отец Фёдор пересказывал Джошуа нашу беседу с Намжалом. Кострома, размахивая ложкой, делилась с нами тем, как сильно ей в баню хочется. А вот мне было тревожно…
Может, сейчас Иванычу и удалось избежать эпидемии в Алтарном. Но слишком уж быстро напомнили о себе местные микроорганизмы! У нас же была полная вакцинация при высадке. Прошло меньше года, а уже вторая болезнь даёт о себе знать… И это накануне зимы!
Зима, кстати, наступила прямо в эту ночь.