Зимний фарс или баллада о бесстрашной Татьяне
Шрифт:
– А тебе Мороз зачем?
Я осознала, что ступила на тонкий лед. Либо я чего-то не знаю и в этом мире всякое чудо - реальность, либо моя собеседница упустила из виду некоторые незначительные детали.
– Рататоск, ты только не обижайся, но ты же белка.
– И?
– хлопнула на меня удивленными глазами она.
– А он... Такой... Вполне себе... антропоморфный.
Рататоск похлопала глазами еще немного, потом оглядела себя,
– Тина, не дай разрушить мою свадьбу!
– взмолилась я.
– Мыр, - сказала Тина. Ее как раз разбудил грохот шлепнувшегося на пол беличьего тела. Она спрыгнула с кровати и понеслась за беглянкой. Что произошло, когда обе скрылись из виду на кухне, я, к моему глубочайшему сожалению, увидеть не успела. Выскочила из комнаты и увидела обеих уже в итоговой позе: Тина сверкала глазищами, била хвостом по полу и красноречиво шипела у кухонного стола, Рататоск сидела на столе, шевелила носом и не менее красноречиво отвечала кошке на неизвестном наречии.
– Одежда!
– постаралась я переорать обеих.
Старания успехом увенчались. Бывшая белка, а ныне курносая девчонка с оттопыренными и не по человечески заостренными ушами, замерла и уставилась на меня живыми любопытными глазами.
– Нужна одежда!
– повторила я.
– Да, - согласилась как ни в чем не бывало Рататоск, опасливо покосилась на Тину, убедилась, что агрессии кошка больше не проявляет, спрыгнула и удалилась обратно в комнату. Скрипнули дверцы гардероба - одежда, значит одежда.
Я протяжно вздохнула. Ответный взгляд Тины был полон сочувствия. Она поднялась и с разбегу запрыгнула мне на грудь. Я еле поймать успела. Никогда не подозревала, что кошки бывают настолько умными. Все слышит, все просчитывает и помогает. Я вдруг ощутила родство с этим маленьким гибким теплым созданием.
– Мы ведь с тобой обе здесь иностранки.
Тина задрала голову и замурчала.
– Точнее иномирки. Или номирянки?
Кошка зажмурилась и, кажется, улыбнулась.
– Я не помню как в это влазить!
– отвлекла нас от диалога Рататоск.
Уже много позже, лежа в кровати в объятиях Мороза, я блаженно улыбалась. День прошел просто потрясающе. Никогда бы не подумала,
– Думаешь, с Грозой ничего не случится?
– вспомнила я непривычно тихую и скромную Рататоск. Образ славной нежной малышки очень подходил ее новой внешности. Бедный парень и не заподозрил, что в тихом омуте профессора не то что черти, динозавры кишат.
– Я больше за Рататоск волнуюсь, - нахмурился муж.
– Нельзя было их наедине оставлять. Тем более в его владениях.
От удивления я приподнялась и взглянула в серые обеспокоенные глаза.
– По сравнению с ним она и есть невинное создание.
Я вспомнила худого пацана с темно-серыми меланхоличными глазами. Черные растрепанные волосы, жилистый, выше Мороза на голову и младше. Спокойный, молчаливый, приятный в общении. Единственное, что немного пугало, - это довольно длинный рваный шрам на виске, но его становилось видно только, когда волосы ветер приподнимал.
– Он так никому и не сказал, где и как получил. Просто исчез на пару дней, потом появился, весь в чужой крови и с единственной раной. Все, что мы установили, - яд тот самый, которым со мной воспользовал...
Мороз осекся и тихо кашлянул. Не о том заговорил, о чем хотел в первую брачную ночь с молодой женой беседовать. Я подняла руку и очертила пальцами похожий след над бровью мужа. Перед глазами, будто наяву, всплыла картина боя. Увидев однажды такое, не сможешь забыть никогда.
Мороз замер и перестал дышать.
"Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь".
Он смущенно улыбнулся, потом извернулся и прижался губами к моей раскрытой ладони.
– Я расскажу тебе все, что захочешь. Отвечу на любой твой вопрос, только никогда не переставай их задавать.
– Его шепот был таким тихим, что я с трудом разобрала слова.
Этой ночью я заснула бесконечно счастливой и спокойной, впервые за всю свою жизнь. И мне снилась белая метель, отделившая маленький островок суши от всего мира, где в окружении молчаливых сказочных созданий стояла я в объятиях потрясающего сероглазого мужчины и слушала древнюю, как сама его стихия, клятву верности на мертвом языке. Ту самую клятву, которую он шептал мне, впервые занимаясь со мной любовью.
Январь - февраль 2017 года