Зимний излом. Том 2. Яд минувшего. Ч.1
Шрифт:
– Герман, мне кажется, ты избрал неправильную тактику для сражения с таким соперником, – приветствовал вернувшегося генерала барон Райнштайнер. – Она не могла принести победы и не принесла.
– А какая бы принесла? – Если Ариго и досадовал на поражение, то по нему не было видно. Руппи подозревал, что сам он держался хуже.
– Мне тоже интересно, – усмехнулся Бешеный. – Ойген, покажете нашим дриксенским гостям, как со мной обращаться?
– Господин вице-адмирал, я это проделаю с радостью, как только вы отдохнете. – Барон поклонился. Скорее всего, он был достойным человеком,
– Не беспокойтесь, – заверил Вальдес, обтирая лицо взятым с перил снегом, – я не устал.
– Вы уверены? – Слишком много вежливости то же, что слишком много сахара. Хочется плюнуть и заесть солью. – Во время поединка противники должны находиться в равных условиях, – назидательно произнес бергер. – Это вариты считают возможным вызвать уставшего победителя сразу же после боя.
– Это имеет какое-то отношение к спору моря и гор? – Ледяной заговорил так неожиданно, что Руппи растерялся. – Если да, то я и господин Райнштайнер одинаково свежи.
– Не могу согласиться. – Райнштайнер показал крупные зубы, то ли улыбнулся, то ли оскалился. – Вы, господин адмирал, еще не оправились от раны, поэтому не сможете действовать в полную силу, а это, в свою очередь, не позволит установить истину в нашем споре.
Ледяной не может драться, но не ответить этому бергеру?! Немыслимо. Руппи сунулся вперед, но был схвачен за локоть.
– Я отдохнул, – весело объявил Бешеный, – но, слушая о варитах и агмах, снова начал уставать. Барон, не спуститься ли нам?
– Ничего не имею против, – барон Райнштайнер аккуратно освободился от плаща, шляпы и мундира, – но должен заметить, что пренебрежение к прошлому, в том числе и в вопросах фехтования, является огромной и очень опасной ошибкой.
Вальдес не ответил, глядя на увенчанные флюгерами башни. Зачем его понесло в Придду с пленными? Только ли для того, чтобы лично доложить регенту Талига о сражении, или он опасался таких вот бергеров? Денег не было, и Руппи снял кольцо с изумрудом.
– Виконт Сэ, я ставлю на вице-адмирала Вальдеса.
– Я тоже, – улыбнулся талигоец. – Вы не против завтра поработать над тем, что мы сейчас увидели?
– Буду рад. – Отступившая перед Райнштайнером радость вернулась. – Последний год мне не везло с тренировками.
– Мне тоже, – признался виконт, – война ужасно отвлекает…
Руппи не выдержал и засмеялся, талигоец последовал его примеру, и тут внизу блеснули клинки. Вальдес начал со стремительной атаки, бергер отступил, выйдя из-под удара. Бешеный атаковал снова, Райнштайнер качнулся вправо и замер на почти прямых ногах, вытянув руку с клинком чуть ли не параллельно земле. Он никуда не спешил и даже не думал нападать, а держа дистанцию, двигался по кругу, лишь иногда шевеля шпагой. Это была глухая оборона, самая глухая и скупая из тех, что видел Руппи. Ни широких размахов, ни обманных движений, ни контрвыпадов. Нечего угадывать, нечего перехватывать, никакой возможности для контратак. Просто, скучно и надежно.
– Вот зануда, – шепнул виконт Сэ, – спятить можно.
– Бешеный его разбудит, – пообещал Руппи, не отрываясь от площадки.
В отличие от Ариго, Райнштайнер не ввязывал в долгий обмен ударами, раз за разом отходя.
– Если б не Ротгер, – предположил фельпский капитан, – они бы замерзли, да и мы вместе с ними.
– Вице-адмирал Вальдес не станет ждать, пока противник сделает хоть что-нибудь, – согласился Ледяной, – это не в его характере. Он атакует сам, вернее, пытается. Сейчас это трудно…
Корабли похожи на людей, а люди на корабли. «Закатная тварь» всегда была охотником. Бешеный не оставлял попыток достать противника. На месте бергера Руппи уже восемь раз бы сорвался или промешкал, но барон кружил по площадке ничуть не медленнее Вальдеса, не теряя ни равновесия, ни готовности отразить удар. Клинок адмирала раз за разом натыкался на клинок бергера, ветер налетал на скалу и отступал, чтобы броситься снова. И вновь отпрянуть назад.
– Безупречная защита! – пробормотал Ариго. – Безупречнейшая…
– Мы все-таки замерзнем, – мрачно предрек фельпец, – надо было хоть время оговорить.
– Я бы попытался обработать его клинок, – заметил Кальдмеер. Зрелище проняло даже его.
– Давно пора! – со знанием дела объявил Арно Сэ. – Отвести в сторону, а еще лучше поймать в угол между своим клинком и гардой…
– Чего уж проще! – усмехнулся генерал Ариго. – Ты неплохо усвоил теорию, дело за малым… Надо полагать, командор тебе в поединке не откажет.
Теньент не услышал. Перевесившись через перила, он сосредоточенно наблюдал за боем. Ариго переглянулся с Ледяным и засмеялся. Кружение внизу продолжалось. Вальдес в очередной раз пошел вперед, бергер закрылся и отступил. Моряк продолжил атаку. Все это уже было, и не по одному разу.
– Сейчас закроется, – уныло предрек капитан Джильди.
Руппи пожал плечами, бергер честно закрылся и отступил, Бешеный сделал новый выпад, Райнштайнер уклонился в сторону, его шпага змеей рванулась под атакующую руку.
В последнюю долю секунды Вальдес как-то извернулся всем телом, и клинок Ойгена скользнул мимо, едва задев ткань сорочки. Вальдес пошатнулся и то ли упал, то ли бросился на землю, откатившись в сторону и тут же вскочив на ноги.
– М-да, – сказал он, – барон, а вы меня и впрямь удивили. Подумать только, ведь мы могли и не встретиться.
– Вы меня тоже удивили, господин вице-адмирал, – не остался в долгу Ойген. – Я весьма рассчитывал на этот удар. Герман, вам следует учесть, что осторожность и выдержка в поединке со столь быстрым противником определяют многое, но не все.
– Сейчас мы определим еще что-нибудь, – посулил моряк и пошел вперед. Гораздо осторожнее, но пошел. Танец по двору продолжался, и понять его Жермон не мог. Нет, он видел, как противники кружат по площадке, как короткие молниеносные схватки сменяются паузами, а бергер и марикьяре замирают друг против друга, чтобы вновь скрестить клинки, но видеть не значит понять. Братья Ноймаринен были понятны, как и полузабытые столичные соперники, и офицеры, с которыми Ариго в шутку или всерьез скрещивал клинки, но быстрота, точность и чутье адмирала были чем-то невиданным. Устоять против него мог только кто-то вроде Ойгена. А победить?