Зимний огонь
Шрифт:
Сара положила ладонь на густую шевелюру Кейса и стала гладить его, как до этого гладила раненого сокола.
– Кейс, – четко, проговорила она. – Кейс, ты меня слышишь?
Он медленно открыл глаза и увидел ее.
Какое-то удивительное сочетание серо-голубого и зеленого, подумала она, глядя ему в глаза. Скорее бледно-зеленого.
Ясные, как зима, и глубокие. И еще холодные.
– Сара? – хрипло проговорил Кейс. – Сара Кеннеди?
– Да, это я, – подтвердила она. – Ложись, Кейс.
Она снова надавила
– Что случилось? – хрипло спросил Кейс.
– Ты был ранен. Ют обнаружил тебя и привез сюда.
– Калпепперы?
– Реджинальд и Квинси.
– Мне надо встать. Они идут за мной.
– Сомневаюсь. Судя по рассказу Юта, сейчас их можно найти только в преисподней.
Кейс заморгал, затем прикрыл глаза рукой.
– Другие Калпепперы, – услышала Сара.
Он стал шарить левой рукой, пытаясь отыскать оружие, но пальцы его хватали пустоту.
– Револьвер, – прохрипел он. – Где он?
– Ложись! В твоем нынешнем состоянии ты способен воевать разве что с цыпленком.
Кейс стряхнул с плеча руку Сары и попытался встать. Острая боль вынудила его, подавляя стон, опуститься на спину.
– Я должен… встать, – пробормотал он.
– Я принесу тебе револьвер, если ты будешь лежать, – поторопилась сказать Сара. – Прошу тебя, Кейс… Если ты будешь двигаться, у тебя снова начнется кровотечение, и ты умрешь.
Тревожный тон Сары дошел наконец до Кейса. Он перестал сопротивляться и позволил ей снова укрыть себя. Затуманенным от боли взглядом он видел, как Сара встала и пошла за его револьвером.
По своему обыкновению, Сара была одета в мужскую одежду. В юбках не очень-то полазаешь по скалам и каньонам в поисках сокровищ, да и ухаживать за больными животными или ездить на породистых мустангах неудобно.
– Мужская одежда, – невнятно проговорил Кейс.
– Что?
– Брюки…
Щеки у Сары вспыхнули.
– А, это…
Ее голос пресекся, когда она вспомнила, как раздевала Кейса. Даже окровавленный и полуживой, он вызвал в ней волнение и заставил сердце забиться чаще и сильнее.
«Дурочка набитая, – сказала себе Сара. – То, что он тебя сладко поцеловал, еще не означает, что он не пожелает сделать тебе больно ради собственного удовольствия. В конце концов, он мужчина. И притом крупный».
– Я принесу тебе рубашку, как только отстираю кровь, – сказала Сара. – А брюки некоторое время тебе надевать нельзя. Они станут натирать, и раны долго не заживут.
Кейс выглядел смущенным.
– Я говорил о твоей одежде, а не о своей, – старательно произнес Кейс.
– Понятно, потому что твоей сейчас на тебе нет.
Кейс попытался ответить, но почувствовал внезапное головокружение. Он закрыл глаза и стиснул зубы.
– Вот твой револьвер.
Кейс почувствовал в левой реке холод своего шестизарядного
– А теперь ложись, – приказала Сара.
Кейс позволил ей вновь уложить себя. Когда Сара наклонилась к нему, чтобы поправить одеяло, одна из ее кос упала и коснулась его щеки. Это было похоже на прикосновение шелкового каната.
– Розы, – пробормотал он, – Что?
Он поднял веки. На него смотрели глаза – смесь туманной дымки и серебра. В них были сочувствие, тревога и восхищение.
– Розы и солнечное сияние, – хрипло проговорил он. – Я поцеловал тебя.
– Да, – прошептала она. – Ты поцеловал меня.
– Самая дурацкая вещь… которую я когда-либо делал.
– Что?
Ответа не последовало. Кейс снова впал в забытье.
Глава 4
Сара сидела, скрестив ноги, перед кроватью, на которой метался в тревожном сне Кейс, терзаемый болью и лихорадкой. Она отходила от него лишь для того, чтобы покормить и поухаживать за соколом.
– Эм, – прохрипел Кейс. – Эмили.
От этого ужасного хрипа у Сары спазмами сжало горло.
Она не знала, кто такая Эмили. Она знала лишь то, что Кейс ее любил. Называл он и другие имена – Тед, Белинда, Хантер, Морган, но имя Эмили звучало с каким-то особым надрывом.
– Кейс, – попыталась успокоить его Сара голосом, каким успокаивала напуганных животных. – Ты в безопасности, Кейс. Вот, выпей это. Тебе станет легче.
И, поддерживая ему голову, поднесла к его губам чашку с питьем.
Кейс выпил не сопротивляясь. Он подсознательно чувствовал, что этот тихо журчащий голос и эти прохладные руки ему не повредят, а помогут.
– Розы, – тихо произнес он и заснул.
Улыбка Сары была такой же грустной, как ее подернутые дымкой задумчивые глаза. Ей доводилось выхаживать и пострадавших животных, и людей, но никогда она не переживала чужую боль так, словно это была ее собственная.
– Спи, – прошептала она. – Спи и постарайся ни о чем не думать, чтобы не видеть снов. Сны… слишком бередят тебе душу.
Через несколько минут Кейс вздохнул и погрузился в некое сумеречное состояние, которое нельзя было назвать ни сном, ни бодрствованием. Но теперь он казался более спокойным.
Сара боялась даже глубоко дышать, чтобы не беспокоить Кейса. Жар у него сегодня немного спал, раны подживали, но до выздоровления было еще далеко.
Бесшумно передвигаясь по комнате, Сара подошла к лампе, подрезала фитиль и зажгла ее, после чего осмотрела больное крыло у сокола. Птица возмущенно запротестовала, почувствовав прикосновение рук Сары, однако, подобно Кейсу, не стала особенно сопротивляться, когда девушка смазала ей крыло целебной мазью. Нежные руки и мягкий голос действовали на птицу успокаивающе, и Саре больше не надо было надевать соколу на голову колпак, чтобы он не паниковал.