Зимний сон Малинки
Шрифт:
– За что?! – изумился Шляпкин. Чуть со стула не упал.
– А за все! Где наш отчет по «СНиПТехПромГазу», по всем последним проектам? Нет его. А кто обещал еще неделю назад сдать?
– Э-э, ну я.
– Вот! А не сдал!
– Где рациональные предложения по участию в тендерах и анализ рынка от перспективных инженеров?
– Х-м, нету. Пока.
– То-то же! А еще такой говорит мне: много болтаете
– А еще? Что? – глаза Юрки распахнулись. Премию мы все ждали, как восьмое чудо света. Не очень-то «СНиПТехПромГаз» нас баловал.
Я вздохнула.
– Сказал, что если еще раз увидит, как Шляпкин тырит его любимое кофе – самолично с ним в подъезде разберется. Как мужчина с мужчиной!
– Да ты что? – сглотнул Юрка, втянув шею за перегородку – только глаза остались.
– Так и сказал?
– Ага.
– А как он узнал-то? Я же никому не говорил.
– Шляпкин сообразил, что проболтался и покраснел. – Ну, подумаешь, - шмыгнул носом, - взял пару раз. Да он его сам глушит литрами! Жалко ему, что ли?
– Так он и покупает для нас, потому что не жалко. Разве нет? – я посмотрела на друга с укором.
– И себе покупает. Эх, Юрка, - покачала головой. – Шляпа ты! Ничему тебя жизнь не учит. В чужом огороде капуста всегда вкуснее.
– Ты на что это намекаешь, Машка? Что я козерог?
– Я не намекаю, а прямо говорю. Кончай халявничать! Не хватало еще, чтобы Дмитрий Александрович нас всех за тебя пропесочил!
Сколько мы на прошлой работе пытались Шляпкина отучить заглядывать в чужие шкафчики – не получилось. Холостяк Юрка жил в общежитии с пятнадцати лет и вечно у него не было ни чая, ни сахара, ни кофе. Благо коллектив женский – разве единственному мужчине откажешь? Вот и здесь который раз замечала, что кофе у Юрки пах подозрительно вкусно, как гордеевский – с легким оттенком шоколада и миндаля. Причем последние дни все чаще.
– Да пошутила я! – сжалилась над парнем, увидев, как он сошел с лица и побледнел.
– Выдохни, Шляпкин. Не заметил он. А вот отчет и анализ надо сделать! Совесть имей, я сейчас за списки засяду, одна не справлюсь.
– Ну, Машка… Ну, подруга… Я тебе припомню!
– Ага, - я отвернулась, дернула мышкой, активируя документ, и стала печатать, - вот как печенье мое будешь трескать, так обязательно и припомни. Кстати, у меня сегодня вкусное, хотела тебя угостить. Привезла из командировки.
Цок-цок-цок.
Из кабинета Гордеева выскочила красная как помидор Леночка и промчалась мимо – даже не посмотрела в мою сторону. И, конечно же, не извинилась. Ну и ладно, как-нибудь и без ее извинений проживу! Я вздохнула, разогналась и уже через пять минут с головой ушла в работу, напрочь позабыв о Петуховой. Объем предстоял большой, на носу маячил Новый год и Буряк переживал. А еще хотелось к празднику все подогнать и с чистой совестью уехать с малинками в деревню к бабушке. Отоспаться там и покатать детвору на санках.
Ох,
Заработалась так, что и не заметила, как на моем столе оказалась чашка с горячим кофе. Защекотала ноздри ароматом сладкого миндаля. Увидев ее, я огляделась, поднялась со стула и заглянула за перегородку к Шляпкину. Покосилась подозрительно на парня, который так усердно выводил на экране монитора красно-зеленый график, что даже не моргал.
Хм, странно.
Глава 28
Хм, странно.
Что это случилось с Юркой? Подлизывается ко мне или, может, проверяет? Что он еще придумал?
А потом внезапно догадалась – чашка-то Димкина. Та самая, белая, фигурная, на которую я водружала должностные инструкции. А как догадалась, так рот и открыла. Неужели это Гордеев ее сам принес? Мне?!
Да нет, быть такого не может. Он же занят, да и вообще, гости в отделе ожидаются, вон сколько шумихи вокруг. Разве до подобной ему ерунды? Но кофе стоял перед носом, исходил паром и пах восхитительно…
В общем, я подумала-подумала и выпила. Отнесла чашку на кухоньку, но, конечно, Димку там не застала. Зато печеньем подкрепилась и Юрке оставила.
А после обеда в отдел заглянули обещанные важные гости – делегация из шести мужчин, среди которых находился переводчик и наш технический директор Вадим Спиридонович – отец Петуховой. Кто из них был генеральным, так и не поняла, но один из мужчин мне показался смутно знакомым. Компания важно прошествовала по отделу и скрылась в кабинете шефа. Через час все вышли и забрали Гордеева с собой. До конца рабочего дня он так и не вернулся, а когда уже дома я легла спать – на телефон упало сообщение от знакомого абонента.
«Спокойной ночи, Малина…»
И троеточие в конце. Он что, издевается? И как мне теперь уснуть?
Дети спали в своей спальне, вокруг стояла тишина – чем полночь не время для глубоких мыслей и погружения в себя? Положив ладонь под щеку, уставилась в окно. Вздохнула, так ничего за ним и не разглядев. «Спокойно ночи, Гордеев» - пожелала мысленно, а вот написать не решилась. Не хочу на что-то надеяться. Неправильно это. Не хватало еще и мне превратиться в Леночку Петухову. Забегать без стука в кабинет Димки и смахивать невидимую пыль с его плеча, как будто у меня есть на это право. А вдруг у них тоже что-то было, но при мне она постеснялась признаться? Такому, как Димка, запросто не скажешь и на пальце им не повертишь. Гордеев делает только то, что хочет.
А что он хочет? Точнее, чего не хочет? А не хочет он, как сам сказал, от меня отказываться. Время ему нужно, видите ли, чтобы я осознала перспективы такой связи. А точнее, их отсутствие. И смирилась с приключением без обязательств и без претензий, лучше сразу все решить. Я же не глупая, понимаю, что нечего ему мне предложить. Только вот мне это приключение зачем? У меня дети, дом, своя маленькая семья. Ну и что, что любви хочется. Да еще такой, чтобы до звезд в глазах! Нельзя мне бросаться в отношения, как в омут. Нельзя, чтобы потом не реветь.