Зимний убийца

Сэндфорд Джон

— Тебя беспокоят люди, которых ты убил?

На сей раз ее голос прозвучал серьезно, и она не улыбалась.

— Они все до одного были настоящими подонками.

— Я не так сформулировала вопрос, — сказала она. — Я хотела узнать, оказали ли эти убийства влияние на твой образ мышления, изменили ли что-то у тебя в голове?

Лукас на мгновение задумался над ее вопросом.

— Не знаю. Я не думаю о них, если ты об этом. Пару лет назад у меня была серьезная депрессия. В то время мой шеф…

— Квентин

Даниэль, — вставила она.

— Да, ты его знаешь?

— Встречала пару раз. Ты сказал…

— Он считал, что мне необходим психотерапевт. Но я решил, что мне нужен не врач, а философ. Человек, который знает, как устроен мир.

— Интересная мысль, — заметила она. — Проблема не в тебе, а в самой жизни.

— Господи, звучит так, будто я настоящий эгоист.

— Карр показался мне хорошим человеком, — сказал Лукас.

— Он такой и есть. Очень порядочный человек, — подтвердила Уэзер.

— И религиозный.

— Да. Хочешь пирога? У них есть с лаймом.

— Только кофе. Я и так раздулся, как шар.

Махнув официантке, Уэзер попросила принести два кофе и снова повернулась к Лукасу.

— Ты католик?

— В последнее время все задают мне этот вопрос. Да, католик, только не слишком рьяный, — ответил он.

— Значит, ты не будешь ходить на собрания по вторникам?

— Нет.

— Но сегодня ты туда собираешься, чтобы поговорить с Филом, — сказала она с утвердительной интонацией.

— На самом деле я не…

— Об этом говорит весь город, — перебила его Уэзер. — Он главный подозреваемый.

— Ничего подобного, — немного резко возразил Лукас.

— А я слышала совсем другое, — заметила она. — Точнее, все так говорят.

— Господи, это совсем не так, — покачал головой Лукас.

— Ну, если ты утверждаешь… — начала она.

— Ты мне не веришь.

— А с какой стати я должна тебе верить? Ты собираешься сегодня снова его допрашивать, после того как у Шелли закончится вторничная служба.

Принесли кофе, и Лукас подождал, пока официантка не отошла, прежде чем ответить.

— В городе есть что-нибудь, о чем бы не знали его жители?

— Почти нет, — сказала Уэзер. — В офисе шерифа работают шестьдесят человек, а население городка зимой составляет всего около четырех тысяч. Сам подумай. И тебе не приходил в голову вопрос, почему Шелли пойдет на службу, вместо того чтобы допрашивать Фила?

— Я даже боюсь спрашивать, — признался Лукас.

— Потому что он хочет увидеться с Джинни Перкинс. Они встречаются в мотелях Хейуорда и Парк-Фоллза.

— И в городе это известно?

— Пока нет, но скоро все узнают.

— Карр женат.

— Верно. Но его жена сумасшедшая.

— Хм.

— У нее серьезное психическое расстройство. Она помешана на домашнем хозяйстве и ничего другого не делает.

Лукас

чуть было не рассмеялся.

— То есть как?

— Это правда, — серьезно ответила доктор. — И это совсем не смешно, болван. Она моет полы, стены, жалюзи, туалеты, раковины, трубы, посудомоечную машину, сушилку и печку. А потом снова и снова стирает одежду. Однажды она так долго мыла руки, что у нее начала облезать кожа и нам пришлось лечить ее.

— Боже праведный! — Лукас по-прежнему с трудом сдерживал улыбку.

— И никто ничего не может сделать, — продолжала Уэзер. — Она принимает лекарства, но они не помогают. Подруга рассказала мне, что она отказывается от секса с Шелли, потому что это грязное занятие. Понимаешь, не в психологическом смысле, а в самом прямом. Физически грязное.

— И Карр решает эту проблему с женщиной из своей компании пятидесятников.

— «Решает эту проблему». Как романтично! И очень по-британски.

— Ты ведешь себя совсем не как врач, — заметил Лукас.

— Это потому, что я сплетничаю и флиртую с тобой?

— Ммм…

— Нужно прожить здесь какое-то время, чтобы понять, — сказала Уэзер, и в ее голосе прозвучал намек на напряжение. Она окинула взглядом зал и людей, которые разговаривали в свете красных церковных свечей. — Тут нечего делать, только работать. Совсем нечего.

— В таком случае зачем здесь оставаться?

— Я вынуждена, — ответила она. — Мой отец приехал сюда из Финляндии и всю жизнь проработал в лесах. Рубил деревья и плавал на озерах. Мы жили бедно. Но у меня в школе были высшие баллы по всем предметам.

— Ты училась в средней школе Гранта?

— Да. Я пыталась накопить денег, чтобы поехать в колледж, но это было не просто. И тогда учителя собрались и внесли часть суммы, а какой-то старик из комиссии, которого я знать не знаю, позвонил в Мэдисон, потянул за веревочки, и я получила полную стипендию. Мне переводили деньги все то время, что я училась в медицинском колледже. Я их вернула. Даже организовала небольшой стипендиальный фонд в средней школе, пока работала в Миннеаполисе, но это совсем не то, чего все хотели.

— Они хотели, чтобы ты жила здесь, — сказал Лукас.

— Да. — Она кивнула, взяла пустой бокал и принялась вертеть его в руках. — Здесь только древесина и туризм, сельское хозяйство в зачаточном состоянии. Дороги паршивые, и многие люди пьют. Несчастные случаи на лесопилках представляют собой жуткое зрелище. Видел бы ты человека, угодившего под бревно, когда оно катится на обработку! А еще есть тракторы и гребные винты лодок. Тут жил один старый доктор, который мог оказать первую медицинскую помощь, перед тем как отправить пострадавшего в Дулут или в Города-близнецы. Пока он здесь работал, я не чувствовала, что должна вернуться.