Зимний убийца
Шрифт:
Убийца вернул барабан на место и протянул оружие девочке.
— Где тут предохранитель? — спросила она.
— Предохранителя нет, — ответил Убийца.
— А на ружье моего брата есть.
— На револьверах предохранителей не ставят. Они бывают только на ружьях и автоматических пистолетах.
Девочка с золотыми волосами навела ствол на кролика, который сделал пару осторожных шагов в сторону.
— Я не вижу никакой разницы. Все равно я бы убила их.
— То была бы просто работа, а это развлечение.
— Развлечение?
Она с удивлением посмотрела на него,
— В некотором роде. Ты — самое главное, что было в жизни кролика. У тебя есть власть над ним. Абсолютная власть. Ты можешь сделать с ним все, что пожелаешь. Прикончить или оставить жить. Почувствуй это.
Девочка навела револьвер на зверька и попыталась что-то почувствовать. Она убивала кроликов для обеда — брала за задние лапы и разбивала голову алюминиевой битой для тибола, [17] а затем отрезала ее, чтобы стекла кровь. Голова легко отделялась от тела. А вот для того, чтобы отрубить голову белке, требуется топор: шейные мышцы белки похожи на корни дуба.
17
Тибол — детская игра, напоминающая бейсбол.
— Нужно просто спустить курок, — сказал Убийца.
И тут Джинни почувствовала это. В животе что-то защекотало, на губах появилась едва заметная улыбка. До сих пор она не располагала властью — во всяком случае, ей ни разу не доводилось ощутить ее. Девочку всегда продавали, использовали и принуждали. Кролик сделал еще один осторожный прыжок — и револьвер выстрелил, будто действовал по собственной воле. Зверек подскочил и остался лежать на снегу, продолжая шевелить лапками.
— Еще раз, — сказал Убийца.
Но она с минуту стояла и смотрела. Кролики представлялись ей чем-то вроде капусты или морковки. Она никогда не думала о том, что они умирают. А этому кролику было больно.
Теперь Джинни обладала властью, и в сознании у нее расцветали новые возможности. Она перестала быть мусором; у нее появилось оружие. Девочка с золотыми волосами стиснула зубы, поднесла ствол к голове кролика и нажала на спусковой крючок.
— Отлично, — сказал Убийца. — Ты ощутила это?
— Давай следующего.
Глава 20
Харпер сидел на тюремной койке и, оскалив желтые зубы, с угрюмым видом качал головой. Его адвокат в твидовом костюме цвета соли с перцем, сшитом, наверное, во времена президентства Рузвельта, устроился рядом. Он явно нервничал.
— Это меня не устраивает, — сказал Харпер.
— Разреши мне кое-что тебе объяснить, Расс, — заговорил Карр.
Двойной подбородок шерифа стал еще заметнее, круги под глазами так потемнели, что создавалось впечатление, будто он проиграл драку в баре.
— Элдону Шафферу предстоят выборы на пост окружного прокурора. Если он выпустит тебя, а потом выяснится, что ты занимался сексом с детьми и знал, кто убийца, но не рассказал нам и вышел отсюда свободным человеком, Элдон не сможет победить. Он потеряет работу. Вот почему он не пойдет на сделку. В его
— Что ж, тогда пусть засунет это себе в задницу, — ответил Харпер и кивнул своему адвокату. — Если Дик прав, я покину это здание через час.
— Ты готов предстать перед судом как соучастник серийного убийства и получить за это лет десять? Тебе придется пупок надорвать, чтобы скостить этот срок до двух или трех лет, — сказал Лукас. Он стоял, прислонившись спиной к стене камеры, и сверху вниз смотрел на Харпера. — Клянусь Господом, мы свяжем тебя с убийцей, когда у нас появятся хоть малейшие улики, позволяющие судить о твоей причастности, и твоя задница окажется за решеткой так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь. За соучастие. И ты умрешь в тюрьме.
— Если вы пытаетесь навязать мне такую сделку, значит, у вас вообще ничего нет, — ответил Харпер, бросил быстрый взгляд на своего адвоката, а потом повернулся к Карру. — Проваливай ко всем чертям, Шелли.
Когда они вышли из камеры, шериф посмотрел на Лукаса.
— «Твоя задница окажется за решеткой так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь»? Замечательная угроза. Я отправлю ее в «Ридерз дайджест».
— Я подам на тебя в суд, — ответил Лукас, и по губам Карра скользнула слабая улыбка.
Пока они ждали лифта, к ним подошел адвокат Харпера.
— Почему ты это делаешь, Дик? — спросил у него шериф. — Зачем ты позвонил судье? Ты мог бы подождать до понедельника, и все было бы нормально.
— Расс имеет право…
Крупное адамово яблоко адвоката судорожно дернулось. Он будто сошел с черно-белой фотографии времен Великой депрессии: большие руки, грубая пористая кожа, старомодный костюм.
Двери открылись, и все вошли внутрь.
— Только не надо говорить о правах, Дик, мне о них известно и без тебя, — сказал Карр, когда лифт начал спускаться вниз. — Но у нас пять мертвецов, а Расс знает, кто убийца. Или у него есть подозрения. Кроме него, у нас ничего нет. Если он не будет сотрудничать, могут погибнуть люди.
— У него есть права, — сказал адвокат.
Впрочем, у него был несчастный вид.
Шериф посмотрел на Лукаса.
— Тело Фила уже везут в Милуоки.
— Я сожалею, Шелли, искренне сожалею, — сказал Лукас.
По лицу адвоката Харпера потекли слезы. Он неожиданно всхлипнул и вытер глаза рукавом пиджака.
— Господи, не могу поверить, что отец Фил мертв. Он был прекрасным священником. Самым лучшим.
— Да, так и было, — согласился Карр, потрепав адвоката по плечу.
По коридору, заглядывая в открытые двери, быстро шел Лейси.
— Вот вы где, — сказал он, увидев шерифа и Лукаса. — Явились два агента ФБР. Еще двое приедут из Вашингтона — команда охотников на серийных убийц.
— Ничего себе, — пробормотал Карр, подтягивая брюки. — И где они сейчас?
— Ждут в твоем офисе.
Шериф посмотрел на Лукаса.
— Возможно, они помогут нам.
— Возможно, меня выберут королевой в день встречи выпускников, — проворчал Лукас, когда они зашагали дальше по коридору.
Помощник шерифа посмотрел на него.