Зимняя гостья
Шрифт:
Леон молчал, облокотившись о решетке и рассматривая ее с неприкрытым любопытством. Готтендамеров не полагалось разглядывать столь бесцеремонно, но Мирта решила, что этикет и правила остались наверху. Впрочем, насколько она успела узнать этого Леона, такт и манеры были не про него. Но сейчас он был ей нужен, а значит, можно было и потерпеть.
– Что ж, вижу, вы неплохо устроились, – начала она миролюбиво. – Хотя все получилось, конечно, не лучшим образом. Вы тоже в Маринбург едите?
– С чего вы решили, что я куда-то еду? – охотно ответил он, похоже, с трудом сдерживаясь от хамства.
– А знаете, что? –
Достав доску и расположив ее на коленях, Мирта принялась нарезать батон, чувствуя, что получает истинное удовольствие от этого простого дела. Ей разрешали вышивать, но нитки с иголками наводили на Мирту тоску. Нарезав все толстыми ломтями и выстроив пирамиду из овощей и сыра, она протянула колдуну эту горку через решетку. Мирта действовала на чистом энтузиазме и была готова к его «фи» или очередной порции оскорблений, но на удивление Леон взял бутерброд и даже сказал «спасибо». А потом еще и бокал для сока протянул.
Смастерив многоэтажный бутерброд и для себя, Мирта с удовольствием впилась в него зубами, с наслаждением пережевывая каждый кусочек. Да, утреннее взвешивание ничего хорошего не покажет, но она надеялась, что дневной стресс и полубессонная ночь все уравновесят. Ни одно блюдо не казалось ей вкуснее этого перекуса в подземелье в компании странного колдуна, который тоже молча ел свой бутерброд и, похоже, не без удовольствия.
В течение четверти часа они жевали нехитрый перекус и сверлили друг друга глазами, пока последняя крошка не была проглочена. Брусничный сок показался Мирте безумно сладким, и она всерьез испугалась за утреннюю процедуру. Тем более что узкое платье начинало серьезно давить в области талии. Но пригубив бокал, оторваться от него она уже не смогла и допила одним большим глотком, чувствуя на себе пристальный взгляд колдуна, в котором светилось не меньше вопросов, чем имелось у нее.
– Проголодалась, – объяснила Мирта свое поведение. – Долгая дорога, а ужин оказался испорчен. Кстати, от имени Готтендамеров я приношу извинения за поведение Клариссы Вермонт. Иногда ее несет. Уверена, что Патрик Скобесски вас не обидел. Полагаю, утром мы замнем этот инцидент. Вряд ли стоит обвинять кого-то в непогоде.
– Стоит, – вдруг сказал Леон и, пододвинув стул к решетке, уселся напротив. – Хотите об этом поговорить?
Мирта растерянно кивнула, не ожидая такого поворота дел. Честно говоря, она не надеялась, что маг вообще станет с ней общаться.
– Вы правы, мне здесь спокойнее, чем наверху, – сказал Леон и, закинув ногу за ногу, принялся качать носком тапка. – Я даже на ключ заперся, а то вдруг вашей Клариссе придет в голову меня сжечь.
– Такое может быть, – согласилась Мирта. – Хотя что вам стоило перешагнуть через то блюдо? Или вы намекаете, что виноваты в буране?
– Я намекаю, что снег имеет неестественную природу. Вы ведь сами не собирались прыгать, верно?
– Читаете мысли?
– По вашему виду догадался.
– Значит, следили за мной?
– Признаюсь, среди гостей
Это он ее сейчас оскорбил или похвалил внешность? Пока их общение протекало в мирном ключе, но, кажется, надолго мага не хватало.
Усилием воли сдержав эмоции, Мирта с трудом ухватила нить разговора. С этим Леоном немудрено было потеряться в словах.
– Так почему вы не стали прыгать? – повторила она свой вопрос.
– Летом этого года я путешествовал по пустыне и имел неосторожность разорить гнездо огненных демонов. С тех пор стараюсь близкого контакта с огнем не иметь. Ваша очередь. Почему вы не хотели участвовать в том веселье?
Мирта знала, что общие фразы вроде «устала», здесь не пройдут. Ей нужны были честные ответы, значит, следовало проявить искренность и самой.
– Учусь говорить «нет», – призналась она после некоторого раздумья, хотя и не была уверена, что столь большая откровенность уместна в разговоре с малознакомым человеком. Впрочем, ей предстояло сделать первый шаг во многом, и без ошибок не обойтись.
– Пока не научитесь управлять веслами, бесполезно менять лодку, – сказал Леон, и Мирта решила, что опасные рифы в разговоре они преодолели. Может, это и было нравоучением, но хотя бы не оскорблением.
– Вы колдун, вы могли бы проучить Клариссу. Да и всех нас.
– Я бы с удовольствием, – ответил Леон, хотя Мирта ожидала других ответов. Что-то вроде: «Я выше этого» или «Не мои методы», но, кажется, она судила по себе.
– Сейчас время Йоля, – продолжил колдун. – Мы не имеем право колдовать, пока не наступит новый год. Опасно. Зимние духи очень сильны, они могут поселится в твоей голове, и вместо магии ты получишь безумие. Это как диета, на которой вы сидите. Вынужденная мера. Только цели у нас разные.
Щеки Мирты полыхнули. Вот зачем он опять со своим хамством?
– О, – протянула она, не решаясь на ответные колкости. – Но, если вы говорите, что снег колдовской…
– Значит, кто-то нарушил закон, – подвел итог Леон. – Вызвать стихию таких размахов не каждому магу под силу. Говорят, колдовство во время Йоля дает особое могущество, но и забирает тоже много. Нужны веские причины, чтобы на него решиться. Этот человек, определенно, колдун, и думаю, что находится он поблизости. Скорее всего, в замке. Обычно нужно быть в центре, когда работаешь со стихией. А еще думаю, что у него сейчас большие проблемы с зимниками, потому мы пока и не увидели развязки.
– Зимниками? – удивилась Мирта. – Какую развязку вы имеете в виду?
Когда Леон не хамил, его, оказывается, было интересно слушать.
– Так мы зовем снежных духов, они уже давно в буре летают, – охотно пояснил маг. – Неужели вы думаете, что подобное затевается только ради снега?
– Кларисса думает, что целью было задержать ее снегопадом, сделать дороги непроходимыми.
– Отчасти, возможно, – согласился Леон. – Но, конечно, мадам Вермонт тут ни при чем. Как и борьба тьмы со светом. Полагаю, тут присутствует чей-то личный интерес. Я ждал развязку за ужином, потому и пришел, однако нарушитель столкнулся с трудностями, что и вызвало задержку. Если бы все получилось, снег давно бы остановили. Никому не нужны непроходимые дороги. А сугробы-то растут.