Зимняя любовь
Шрифт:
Ветер за окном все сильнее клонил к земле деревья, свирепо трепал оставшиеся на деревьях листья. Оля спрыгнула с подоконника и взбежала на пролет выше. Хватит думать о глупостях! И так прогуляла почти половину урока.
Ксения Борисовна поставила на стол кофейник. Оля вдохнула аромат кофе и счастливого воскресного утра.
– Отметим окончание первой учебной недели Ольги в новой школе! – весело проговорила мама, усаживаясь за стол.
– А шоколад? –
Юрий Михайлович, отец Оли, молча смотрел в одну точку, чересчур долго размешивая сахар. Оля с мамой с любопытством уставились на него. Он долго не отвечал, и Оля обеспокоенно произнесла:
– Пап, все в порядке?
Мужчина очнулся:
– Да, да… Вполне, вполне. Все замечательно!
Оля и мама переглянулись. Ксения Борисовна широко улыбнулась. И губы Оли неуверенно дрогнули в натянутую улыбку. Если маму такая рассеянность Юрия Михайловича веселила, то дочь уже всерьез беспокоилась за отца. Когда они только переехали в большой город, он был таким счастливым… А теперь с каждым днем становится все отстраненнее. Может, на работе какие-то неприятности? Или до сих пор переживает из-за того, что им пришлось оставить прошлую жизнь?
– О чем вы щебетали, пташки? – виновато улыбнулся Юрий Михайлович.
– Твоя очередь покупать шоколад, – напомнила Оля. – Я покупала в понедельник, мама – в четверг… Сегодня воскресенье!
– Ах, шоколад! – Юрий Михайлович ударил себя ладонью по лбу. – Прости, птенчик, совсем из головы вылетело.
Оля растерялась. Чтобы папа забыл о традиции, которую сам придумал? Уже третий год они втроем пьют чай с плиткой молочного шоколада, которую делят на три равные части…
– Папа, ты не болен? – осторожно спросила Оля.
– Чем? – усмехнулся Юрий Михайлович. – Склерозом?
– Ты в последнее время очень странный, – продолжила Оля. – Что-то случилось?
– Что у меня могло случиться? – Юрий Михайлович попытался придать себе самый равнодушный вид, но Оля видела, как нервно он комкает край скатерти. Отец проследил за ее взглядом и поспешно отпустил мятый кусок ткани.
– Ольга, можно тебя на минуту? – позвала мама, первой выходя из кухни в коридор.
Оля тут же поднялась из-за стола и отправилась следом за мамой.
– Мы ведь с тобой говорили на эту тему! – нахмурилась Ксения Борисовна. – Оленька, папа до сих пор не может привыкнуть к новому месту. Он думал, все это будет проходить намного легче.
– Мам! Да на нем же лица уже больше недели нет! – зашептала Оля. – Разве ты не видишь: что-то случилось. Он никогда таким не был!
Ксения Борисовна только опустила глаза.
– Ты что-то знаешь? – насторожилась Оля. И тут же девочку обожгло обидой. У родителей никогда не было от нее секретов! По крайней мере,
От такого открытия даже руки задрожали. Оле сразу вспомнился монолог Цветолины под школьной лестницей. Нет, такое нельзя представить даже в самом жутком кошмаре. Воображение нарисовало страшное: отец уходит в семью уже ненавистного противного Вадика Филимонова. Кажется, теперь Оля понимала чувства Константиновой…
– Что ты такое говоришь! – испугалась мама. – Нет, конечно! Как тебе такое в голову вообще пришло?
В коридор выглянул Юрий Михайлович:
– Пташки мои, вы что, ругаетесь?
Он подошел к жене и чмокнул ее в макушку.
– Кофе идем пить?
Оля теперь смотрела на отца настороженно, словно впервые видела. «Нет, глупости! У меня просто паранойя!» – подумала она.
– Оля беспокоится за тебя, – проговорила Ксения Борисовна. – Говорит, ты сам не свой.
Отец посмотрел в глаза дочери, и Оля совершенно отчетливо разглядела в них отчаяние.
– Глупости! – Юрий Михайлович тихо рассмеялся. – Из-за того, что я забыл купить шоколад? В этом вся трагедия, птенчик?
– При чем тут шоколад? – воскликнула Оля. Родители только переглянулись. Они считают Ольгу за идиотку?
– Не делай из мухи слона! – вздохнул отец.
– Это ты ведешь себя странно, – присоединилась к нему мама. – В школе неприятности? Как оценки?
Оля не на шутку рассердилась. Схватила с вешалки короткий пуховик, вытянула из рукава шапку с большим помпоном.
– Куда ты, птенчик? – растерялся Юрий Михайлович.
– За шоколадкой! – буркнула Оля, уже зашнуровывая ботинки.
– Оставь ее! – покачала головой Ксения Борисовна. – Ты же знаешь, как могут вести себя девочки в таком возрасте.
Дочь подняла голову и, поправив съехавшую на глаза шапку, сердито посмотрела на маму. Оля искренне считала, что ее так и не коснулись проблемы переходного возраста, и сейчас родительница просто переводит стрелки.
Ксения Борисовна негромко продолжила:
– На днях жаловалась, что ей худеть надо. Представляешь? Что за разговоры? Может, дело в каком-нибудь мальчике?
– Я тебя слышу! – громко проговорила Оля, отворачиваясь к двери.
– Птенчик, там, кажется, дождь собирается! – неуверенно проговорил Юрий Михайлович, пока дочь сердито брякала замками. Но Оля в ответ только демонстративно хлопнула дверью. Вот это да! Она впервые поссорилась с родителями. И было бы из-за чего! Неужели так сложно поговорить начистоту и сказать, что случилось? Она ведь взрослая. Полноценный член семьи! А теперь Оля будет накручивать себя и предполагать самое страшное…