Зимняя мантия
Шрифт:
– Если бы знала, я бы этим ухаживаниям сразу положила конец. И Аделаида поступила бы так же. Она в долгу у сеньора Уолтефа, он спас Джудит из-под копыт лошади в Фекаме, это мне известно, но больше ничего.
– Наверняка было еще что-то, – мрачно заметил Вильгельм.
– Но не при мне, – возмутилась жена. – Видимо, его обнадежило какое-то мимоходом брошенное слово.
– Возможно, – скептически промолвил Вильгельм, грызя ноготь большого пальца.
Сидящий в своем уголке Симон вспомнил тайные свидания Джудит и Уолтефа
– Значит, ты решительно против брака Уолтефа и Джудит? – спросила Матильда. – Ты в самом деле считаешь, что он ей не подходит?
Вильгельм молчал, глядя на огонь. Затем повернулся к жене.
– Уолтеф молод и опрометчив – сначала делает, потом думает. Мне он нравится, но он не испытал себя ни в войне, ни в дипломатии. Его сердце управляет его головой, а это большой недостаток для человека у власти.
– Вы правы… милорд, – сердито изрекла Матильда, и Симон удивился, расслышав смешок Вильгельма.
– Я изо всех сил стараюсь скрыть этот мой единственный недостаток, – произнес он. – И я рад, что ты мне помогаешь.
– А если бы я этого не делала?
– Мне кажется, ты знаешь ответ.
Послышался стук в дверь.
– Войдите, – крикнул Вильгельм.
Стражник открыл дверь, пропуская леди Джудит, ее мать и отчима в комнату. Джудит была белой как мел, Аделаида – раздраженной, а Юдо – изумленным.
– Зачем я тебе понадобилась в такое позднее время? – недовольно спросила Аделаида у брата.
– Тебе следует задать этот вопрос своей дочери, – возразил Вильгельм и жестом предложил им сесть на скамью.
Аделаида осталась стоять.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Джудит опустилась перед дядей на колени.
– Наверное, Уолтеф Хантингдонский просил у вас моей руки? – спросила она.
– Что? – Глаза Аделаиды расширились и засверкали. Оставив мужа стоять посреди комнаты, она подошла к дочери и остановилась над ней, уперев руки в бока. – Ты попустительствовала ему за моей спиной?
– Тише, Аделаида. – Вильгельм поднял правую руку ладонью вперед. – Поскольку это дошло до меня, позволь мне разобраться.
Лицо Аделаиды покраснело. Она гордилась строгим порядком в своем доме, а теперь со слов брата выходило, что она допустила оплошность.
– Если ты навлекла позор на наш дом, я запру тебя в монастыре, – прошипела она дочери.
Джудит подняла голову.
– Я не сделала ничего постыдного.
Вильгельм прищурился.
– Но ты знаешь, хотя я и не успел произнести ни слова, зачем я тебя позвал. Разве это не значит, что вы с графом Хантингдонским уже успели сговориться?
Джудит с трудом выдержала взгляд дяди.
– Мы ни о чем не договаривались, – сказала она. Что Уолтеф мог сказать Вильгельму по своему простодушию? Оставалось надеяться, что он не упомянул события в Фекаме.
– Тогда почему он пришел ко мне с надеждой в глазах? –
Джудит молча смотрела на дядю, не зная, что ответить.
– Отвечай, или, видит Бог, я сделаю то, чем пригрозили тебе твоя мать: ты окажешься в монастыре, – загремел Вильгельм.
– Я… – Джудит закусила губу. – Я знаю, что Уолтеф ко мне неравнодушен, но я его не поощряла. Он… действительно говорил о женитьбе, а я сказала, что он должен обратиться к вам…
– И когда это было?
– Он впервые заговорил об этом в Нормандии. Я думала, что он забыл, но, когда я увидела его здесь, он подтвердил, что собирается просить вашего соизволения… Я держалась на расстоянии и не нарушала приличий…
– И если бы я согласился на его просьбу, что бы ты сказала? – продолжил Вильгельм.
– Я бы не посмела перечить вашей воле, сир, – пробормотала Джудит, съеживаясь под его тяжелым взглядом.
– Значит, ты не питаешь никаких особых чувств к Уолтефу Хантингдонскому?
Последовала долгая томительная пауза.
– Выходит, – подвел наконец итог Вильгельм, – молодой человек заблуждался. Я не сомневаюсь в твоей порядочности, племянница, но надеюсь, что ты больше не станешь посылать ко мне молодых людей, с которыми ты едва знакома, с просьбой отдать им тебя в жены.
– Я не знала, как мне поступить, – оправдывалась Джудит.
– Ну, эту проблему легко решить, – зло заявила Аделаида. – С нынешнего дня ты не переступишь порог дома без моего сопровождения.
– Я не сделала ничего плохого, – повторила Джудит и постаралась выбросить из памяти тот злосчастный поцелуй.
– Успокойся, Аделаида, – сказал Вильгельм, – Уолтеф уже уехал или уедет утром. Я дал ему понять, что никаких новых привилегий он от меня не дождется. Джудит предупреждена. Я уверен, впредь она будет осторожнее.
– Я тоже, – мрачно заметила Аделаида.
Сердце Джудит упало.
Когда Джудит с матерью и отчимом подходили к двери, раздался грохот. Резко повернувшись, Джудит увидела Симона, поднимающего знамя, которое он случайно задел локтем. Джудит встретилась с ним глазами и поняла, что он все знает. Если он расскажет хотя бы половину, скандала не миновать. Ей казалось, что она может ему доверять, но полной уверенности не было. По крайней мере, парнишка очень привязан к Уолтефу. Если он проболтается, то навредит и ему.
Когда дверь закрылась, Вильгельм поманил к себе Симона.
– Думаю, тебе незачем объяснять, что все, что ты слышал здесь, не должно дойти до чужих ушей, – сурово предупредил он.
– Да, ваше величество. – Симон встретился с Вильгельмом взглядом и потом опустил глаза, как было положено. – Я знаю, когда надо держать язык за зубами.
Вильгельм усмехнулся.
– И когда сидеть тихо, как мышка, чтобы тебя не заметили.
Симон бросил на Вильгельма такой взгляд, что король не смог сдержать улыбку.