Зимняя сказка.Дилогия
Шрифт:
К этому времени ГАЗон добрался до нас и, не выключая двигатель, остановился. В его кабину сразу же юркнула Наталья, а оттуда, надев лыжи, появился Валера. Подъехав к стоящим вокруг моей двери ребятам, он восхищённо произнёс:
— Да, знатно вы тут сегодня поработали. Даже зависть берёт. А что — я как наслушался рассказов бывших рабов, сам готов голыми руками этих каннибалов разорвать на части. Так что, Батя, обязательно меня бери на предстоящую охоту за аэросанями. Хоть тут-то можно меня уважить?
— Откуда ты взял, что будет какая-то охота? Василий божится, что он точно попал гранатой в одни сани так, что, максимум, что нам светит, это
— Да! А зачем же тогда вы едете туда на двух вездеходах и ещё хотите взять с собой пулемёт?
— Слушай, Конь, ты как будто не знаешь принцип Кота — лучше перебздеть, чем недобздеть. А сейчас командует парадом он, а нам остаётся только подчиняться и молчать в тряпочку.
В этот момент открылась водительская дверь ГАЗона, на подножку вылез Сергей и закричал:
— Батя, тут Наташка, ни в какую не хочет отпускать меня одного. Давай, она поедет с нами, в случае чего, из снайперки сработает лучше, чем пулемёт. К тому же Саня сказал, что, наверняка, в этих санях — одни трупы. Так что, скорее всего, это просто прогулка, пускай она хоть немного отогреется в кабине, да и успокоится немного. А то в кунге народу полно, да и дети не дадут спокойно отойти от стресса.
— Малой, да ты заставь её принять хоть пару глотков эликсира, а то она единственная проигнорировала его, нельзя же так, — начал учить его Николай.
— Не волнуйся, уже сделала глоток, сейчас балдеет под струёй тёплого воздуха, — отбил его наскок Сергей. Потом опять мне крикнул:
— Ну что, Бать, оставляю?
Я в ответ махнул ему рукой и прокричал:
— Оставляй! И позаботься о нашей героине.
Потом посмотрел на Валеру и сказал:
— Вот видишь, место занято, или ты хочешь разделить молодую семью? Они, можно сказать, первый раз после начала нашей эвакуации остались наедине. А у нас в ТТМе итак поедут трое — пулемётчик, гранатомётчик и водитель. Сам же знаешь, что оружием ты владеешь хуже, чем Николай или Василий, значит, заменить ты сможешь только меня. А ты же мужик понимающий — негоже самого старшего заставлять заниматься погрузочными работами, или бегать как овчарка, выискивая нужные нам боеприпасы и топливо. Так что, Валер — придётся тебе оставаться и собирать трофеи. Боеприпасы вы точно найдёте, да и топливо нужно слить из бака УРАЛа, снег под ним чистый — значит, топливо не вытекло. Да, кстати — что там с нашим раненым?
— Дохтур сказал, что дела не важные, — ответил мне Валера. Потом секунду помолчал и добавил:
— Как обычно, ты прав. Убедил ты меня. Не женщинам же трупы обыскивать. Кто тут за главного остаётся?
— Володя, естественно, он же у нас суперинтендант и все наши запасы — под его неусыпным вниманием и опекой.
Потом я подмигнул Володе и продолжил:
— Так что, Интендант, принимай командование, если мало будет оставшихся мужиков, привлеки наших дам. Собрать всё нужно очень быстро и тщательно, особенно боеприпасы. Не дай бог, эти уроды из Секретариата нас догонят — сам знаешь наше положение с выстрелами к РПГ и патронами. Я думаю, мы тоже скоро к вам присоединимся. Всё, короче, мы поехали, нужно до начала сумерек сделать все дела, а времени осталось — с гулькин нос.
Сказав это, я захлопнул двери и нажал на клаксон, чтобы народ немного
— Батя, подожди секунду, сейчас мы снимем эту бандуру.
Потом раздались звуки ударов по металлу чем-то тяжёлым, и уже повеселевший голос Коли произнёс:
— Всё, можешь трогать.
Я нажал на акселератор и не очень быстро поехал в сторону, откуда появились наши преследователи. До подбитых аэросаней я доехал буквально за пять минут, они стояли, уткнувшись передней частью в снег, где-то в трёх километрах от места нашей схватки. Уже издали я увидел, что кабина поверженных аэросаней пуста и вблизи не было заметно никаких лежащих или убегающих фигур. Подъехав практически вплотную к саням, я остановился и крикнул:
— Мастер, спускайся вниз и возьми бинокль, наши клиенты, по-видимому — живее всех живых и, судя по всему, не очень давно умотали отсюда на лыжах. Лыжню я вижу, а самих клиентов нет. Но они, если удрали даже полчаса назад, то есть когда закончилась перестрелка, далеко уехать не могли, в бинокль ты их должен увидеть. А сам я выйду, гляну, что там, в кабине саней творится — может какой боезапас остался.
В ответ мне было кряхтение спускающегося из люка Коли. Я не стал ждать его появления, а открыл дверь и вылез на улицу. Там я очень аккуратно, проваливаясь только по колено, сделал шаг к аэросаням и забрался в кабину. Она представляла из себя часть небольшого вертолёта. Тут стояло два кресла, одно за другим. Всего в эту конструкцию можно было усадить трёх человек — одного водителя и двоих пассажиров позади него. Я думал, что в этих санях, так же, как и в тех, которые Коля расстрелял недалеко от УРАЛа, экипаж был из двух человек. Взрыв не только повредил передние лыжи, но и в пластиглазе пробил несколько дыр и, по-видимому, ранил водителя аэросаней (переднее кресло было обильно забрызгано кровью). Бегло осмотрев содержимое кабины и не найдя ничего интересного, я выбрался обратно на улицу.
Только я залез на подножку нашего вездехода, с крыши ТТМа раздался громкий крик Коли:
— Батя, вижу!
Я, не задерживаясь, нырнул в кабину и сразу же, перебравшись через своё сиденье, пролез к возвышению под люком. Там, дёрнув Василия за штанину, попросил его уступить мне место рядом с Николаем. Когда я встал рядом с ним, он протянул мне бинокль, рукой указал направление, куда нужно смотреть и сказал:
— Они двигаются по колее, сделанной их техникой. Наивные — думают, что их нельзя будет проследить по следам. Двигаются не очень быстро — один из них ранен, а второй тащит его на самодельных санях. Может быть — ну их, пускай сваливают себе? Всё-таки что-то человеческое у них осталось, если здоровый спасает своего раненого товарища.
— А ты возьми и спроси у Василия, тогда и узнаешь, что думает бывший раб по этому поводу.
Что касается меня, то я думаю, что бывшие эсесовцы, охранники из какого-нибудь лагеря смерти, тоже спасали своих "комрадов", что же их, жалеть за это — ну уж нет, я на это не подписываюсь. Эти быки сами выбрали свою судьбу, жируя за счёт несчастий других. Ладно, Мастер — готовь пулемёт, я пошёл рулить. Огонь открывай метров с четырёхсот и бей сразу на поражение, нам пленные уже, нахрен не нужны.