Зимняя сказка
Шрифт:
Споем, споем, еще бы не спеть! Ведь это мое ремесло. Валяйте! (Запевает.)
Прочь вы, девки, надоело!
Девушки
Ты куда?
Автолик
Не ваше дело.
Девушки
Ах, нахал, нахал, нахал!
(Наперебой.)
Кто
Ты клялся в любви до гроба
И налгал, налгал, налгал.
Ты на хутор или в поле?
Автолик
Что ж, иль я у вас в неволе?
Девушки
Он удрал, удрал, удрал.
(Наперебой.)
Звал меня своей женою,
Но смеялся надо мною,
Только даром честь украл.
Крестьянин
Довольно, мы потом будем песни распевать. Отец толкует с этим господином о каких-то важных делах, не надо мешать. Идем, тащи свой короб. Девушки, я куплю подарки вам обеим. Разносчик, первый выбор мне! Пойдем, красотки! (Уходит с Мопсой и Доркасом.)
Автолик
Ну, теперь я с него сдеру.
(Поет.)
Подари мне, мой дружок,
Ленты, пудру, гребешок,
Или кружев на подушку,
Или юбку, или шаль;
Если денег очень жаль,
Подари хоть безделушку,
В деньгах толку ни на грош,
Если в ларчик их запрешь,
Не порадовав подружку.
Возвращается работник.
Работник
Хозяин, там пришли три козлопаса, три свинопаса, три волопаса и три овчара — нарядились козлищами и называют себя как-то чудно: сатиры, что ли, или сартиры. Какой-то у них особый танец. Девки говорят, что это окрошка из прыжков и скачков, — ну, да это они злы оттого, что без девушек танцуется. А свинопасы клянутся, что пляска их понравится, хоть она и диковата для тех, кто в танце только кружиться да кланяться привык.
Пастух
Не надо, гони их прочь! Тут и без них довольно всяких мужицких забав. Господа, верно, обижаются на нас.
Поликсен
Ты обижаешь тех, кто хочет нас повеселить. Мы просим, дайте нам взглянуть на этих плясунов.
Работник
Они говорят, что тройка свинопасов плясала перед самим королем и даже худший из этих сартиров прыгает вверх на двенадцать с половиной футов.
Пастух
Если почтенные господа
Работник
Да они тут за воротами.
Работник уходит и возвращается с плясунами.
Пляска двенадцати сатиров.
Поликсен
(пастуху)
Ты кой-чего еще не знаешь, друг!
(К Камилло.)
Не слишком ли мы тянем? Надо кончить.
Старик болтлив и глуп.
(Флоризелю.)
Ну что, красавец?
Ты так влюблен, что праздник позабыл.
Когда б я был, как ты, влюблен и молод,
Я милую осыпал бы дарами,
Я перерыл бы все тюки торговца,
Чтоб для нее сокровище найти,
А ты и безделушки не купил ей.
О, если бы желанная твоя
Подумала об этом, то сказала б,
Что ты ее не любишь, и, пожалуй,
Ты не нашел бы, что ответить ей.
Флоризель
Достойный гость, мою любовь Утрата
Не станет пустяками измерять.
Мой лучший дар ношу я скрытым в сердце,
И он обещан ей уже давно. —
О жизнь моя, тебе пред этим старцем,
Который знал в былые дни любовь,
Излить хочу я душу. Дай коснуться
Руки твоей, она нежнее пуха
Голубки молодой, она белее,
Чем зубы мавра, чем полярный снег,
Провеянный жестоким зимним ветром.
Поликсен
И что же дальше? Как белишь ты руку,
Которая и без того бела!
Я перебил? О, продолжай, мы просим, —
Ты будешь клясться?
Флоризель
Вас просить я буду
В свидетели.
Поликсен
И друга моего?
Флоризель
Да, и его! И небеса, и землю! —
Когда б я был красавцем первым в мире,
Когда б я был сильнейшим из царей,
Когда б я был умнее самых мудрых,
Я б это отдал за твою любовь. —
Лишь ей служить, все принести ей в жертву,
Или погибнуть!
Поликсен
Что за щедрый дар!
Камилло
Он страстно любит!
Пастух
Что ты скажешь, дочка?
Утрата
Так хорошо сказать я не сумею,
А лучше и придумать не смогу.