Зимняя сказка
Шрифт:
— Шеф? — Мы сидели друг напротив друга за дешевым пластиковым столом и перед нами дымились тарелки с пловом, порции тут были огромные, еда вкусная, а цены низкие, поэтому то мы и питались тут часто. Нет Институт платил хорошо, особенно мне, особой нужды в деньгах мы не испытывали, но мы как-то неосознанно приучили себя экономить. Я поднял взгляд на Варвару.
— Что? — Ну конечно, я не слушал того, что она мне говорила, как только мы сели, сначала я думал о том, что хочу есть, потом, что плов тут не плохой, а вот слова своей напарницы пропускал мимо
— Я говорю, не стоит ли поставить в известность местные власти? Ну по поводу инцидента на ферме?
— Так это вроде чисто наше дело. — Я втянул ноздрями горячий пар, исходивший от блюда. — Не знаю, как тебе, а мне с Орловым лишний раз общаться просто не хочется.
— Вы знаете, что он собрал вокруг себя кружок единомышленников? — Варька с удовольствием смотрела как я ем, но сама к плову не притрагивалась. — Назвал это «Отряд самообороны».
— Да? — Удивился я. — И чем они там занимаются?
— Тренируются. — Пожала плечами девушка. — Физическая подготовка, к тому же у них проходят собрания, где активисты движения рассказывают неофитам о том, какое зло Институт. У них уже десятка два бойцов, многие караваевские полицейские в их рядах.
— Хотят развязать войну? — Нет я видел, что изо дня в день с Орловым становится все сложнее и сложнее общаться, из разумного холодного человека, он превратился в истеричку, к тому же эти его завиральные идеи про «городских» и «институтских», про противостояние, заговор, и мне было грустно осознавать, что причиной этих изменений мог быть я.
— Я не знаю. — Пожала плечами Варвара. — Я пыталась вызнать сама, просила знакомых, покрутиться в их кругу.
— Валеру Чекалина? — Ехидно уточнил я. Вот и зачем я это сейчас ляпнул? Ну да, я прекрасно знал, что Варвара, время от времени, встречается с этим изрядно побитым жизнью, пожилым, женатым мужиком, служившим когда-то в полиции, все же стены у нас тонкие и слышимость отличная. Но зачем я сейчас у нее это спросил.
Варвара смерила меня насмешливым взглядом.
— Его самого. И он сказал, что они там все долбанутые по голове. То ли сектанты, то ли экстремисты, он такое в девяностых видел, когда нацисты молодых пацанов вербовали в ряды бритоголовых. Мозга нет, одни лозунги и уверенность в собственном превосходстве.
— И что делать будем? — Уточнил я. — Хочешь, я птиц попрошу они их проклянут, не сильно, так недели на две сверхскоростного поноса?
— Не вздумай. — Лицо девушки стало очень серьезным. — Наоборот, мы вообще не должны их трогать, если разгоним силовыми методами, это только добавит им популярности в городе.
— Нет, я определенно не понимаю. — Я аж отодвинул от себя тарелку, Варька вопросительно подняла на меня взгляд. — Институт приехал в умирающий город отстроил его, дал людям работу, дал условия для жизни, построил всю необходимую инфраструктуру, им даже гуся в пруд запустили. Чего еще не хватает? Зачем все эти дрязги, склоки, отряды самообороны?
— Они боятся, Дим! — С грустью пояснила девушка. — Это для тебя мы обычные, ты видишь нас каждый день и
— Меня вы тоже время от времени пугаете. — Не согласился я. — Вот сегодняшняя ситуация, я не могу сказать, что картины кровью на снегу стали для меня обыденностью.
— Это скорее исключение из правил, среди нас, так же как среди обычных людей встречаются сумасшедшие… — Она мгновенно прикусила язык, поняв, что сболтнула что-то не то.
— Да? — Заинтересовался я. — И что же с этими сумасшедшими происходит? Насколько я знаю, Вы никого не убиваете. — Ну да, этим для них последний раз занимался я. Убив Гороха, я два месяца трясся, что за мной прейдут и покарают, а на деле, все сделали вид, что ничего не произошло.
— Мы не убиваем. — Кивнула Варька с неохотой. — Решением подобных вопросов занимается Яга. По сути, она штатный киллер Института… Прости, — Она потупила взгляд. — Я знаю, что ты с ней был близок. — Я ничего не сказал, ну не стану же я говорить, что я до сих пор с ней близок, несмотря на то, что мне запрещено общаться с Ярой, несмотря на то, что прошло много времени, нет-нет, бывает, я паркуюсь перед пустырем, который вижу на месте ее гостиницы и просто смотрю, лелея маленькую надежду, что вот сейчас откроется дверь форанера и она стряхивая снег со своих зимних сапожек усядется ко мне на пассажирское сидение, мимоходом чмокнет меня в щеку и скажет ехать отсюда куда подальше.
Она убийца, да плевать, я сам убийца. Орлов был прав, я менялся, если, раньше приведя людей, заслуживавших смерти на казнь, я мучался совестью, страдал и переживал, то теперь, застрелив человека, я даже не напрягался, я только знал, что поступил правильно. Или может быть роль играло то, что я убил своими руками не человека, а порождение Института? Может, я как тот же Орлов, подсознательно делю окружающих на настоящих и выдуманных?
— Эй! — Варвара довольно грубо толкнула меня выводя из потока мыслей. — Ты вечно зависаешь если при тебе Ягу упомянуть. Я как-то даже эксперимент проводила, для интереса, говоришь при Диме, Яга, и он зависает на три минуты.
— Прости. — Смутился я. — Так, о чем мы говорили? Ты предполагаешь, что это кто-то из тех институтских, кто проскочил через психологические тесты и теперь поехал головушкой?
— Я не знаю. — Пожала плечами девушка. — В головах многих из нас творится что-то странное, у нас есть канон, которому мы обязаны неотступно следовать, может у кого-то необходимость вот такие обряды совершать? Как по мне, если все ограничится бедными овечками, так и черт бы с ним, Институт не обеднеет, а человек не виноват в том, что у него такая необходимость в жизни.