Зимняя война: «Ломят танки широкие просеки»
Шрифт:
Организация атак в первый период операции носила исключительно небрежный характер. Эшелонирование отсутствовало, противник не уничтожался, а выталкивался, танки использовались неграмотно. Например, передовому отряду 56-й стрелковой дивизии придали танки ХТ-26, в то время как дивизия имела 52 Т-26. В результате, при первом же столкновении с противотанковыми орудиями, машины были выведены из строя.
Вообще, в начале войны ситуация в полосе 8-й армии очень сильно отличалась от таковой на Карельском перешейке, причем в худшую сторону. Это хорошо иллюстрирует письмо, направленное на имя И. Сталина, К. Ворошилова и В. Молотова одним из бойцов 56-й стрелковой дивизии, находившемся на излечении в госпитале (письмо было отправлено в последних числах декабря 1939 года, и хорошо передает атмосферу тех дней):
«Дорогие руководители нашей социалистической родины и доблестной РККА, разрешите
Наряду с этим разрешите довести до Вашего сведения о творившихся безобразиях на нашем фронте…
Я, механик-водитель 3 отд. танкового б-на, приданного 213 стр. полку 56 дивизии, Павлухин Лев Яковлевич, являясь отличником боевой и политической подготовки, прослужив 26 месяцев в рядах РККА, участвуя в боях с белофиннами, не видел и не могу понять тактики действий танкового батальона.
Все танки идут в колонку с дистанцией 5—10 м без выставления ГПЗ и не спереди пехоты, как это я всегда мыслил и читал в уставах и наставлениях, а вместе с обозами, пехотой и артиллерией, в 4 ряда, перепутаясь с лошадьми, людьми и повозками, беспорядочным хаосом, медленно продвигающимся вперед, без какой-либо возможности в случае налета не только развернуться, но даже открыть огонь.
Деревянные противотанковые препятствия в полосе 8-й армии. Зима 1939–1940 годов (АСКМ).
Впервые 3-го декабря после взятия станции Сулиярви, нам был дан приказ «догнать отступающего противника», дорогу он еще не успел заминировать, т. к. отступал по ней сам. Танкисты с радостью дали хорошего хода вперед. Сразу же сказались результаты: 4 повозки, 8 лошадей, 17.000 патрон были захвачены, но вся беда в том, что нас от дальнейшего преследования почему-то остановили, не пустив дальше, в тот момент, когда хвост отступающего противника вот-вот должен был показаться.
Такая тактика привела к тому, что 4-го декабря вечером, встретив очередное сопротивление белофиннов, имеющих два орудия, наши танки оказались на открытом месте в 600 метрах от орудий противника, расставленные в колонну Огнем противника был нанесен значительный ущерб. Один танк сгорел от попавшего в башню снаряда. Раненый мехводитель второй машины тов. Драч свернул в сторону, в лес, но полностью скрыться не успел, и весь экипаж вынужден был бросить машину, ввиду ураганного огня по машине. Командир машины тов. Сидоренко, задержавшись несколько в машине, не желая бросать танк, был убит снарядом.
Колонна танков Т-26 111-го отдельного танкового батальона на марше. Полоса 8-й армии, декабрь 1939 года. Машина в центре оборудована фарами для ночной стрельбы (АСКМ).
Орудия противника были атакованы не батальоном танков, а пехотой, которая обходя с флангов, понесла большие потери.
Местность вполне позволяла развернуть до роты танков, грунт твердый, тонкий лес не препятствовал бы движению танков, а служил бы маскировкой и атака могла быть произведена с любыми боевыми приемами.
Продолжая двигаться колонной, 5-го декабря мы целой ротой попали под бомбежку финского самолета. Дистанция между машинами была настолько мала, что свернуть в лес и замаскировать машины не было возможности. Зенитные пулеметы тоже не сумели организовать отпора. В результате, самолет сбросил на мою машину четыре авиабомбы но, к счастью, ни одна из них не взорвалась.
Не было ни одного случая, чтобы пулемет противника был раздавлен танками. Проволочные заграждения пехота рубила лопатками, рискуя попасть под убийственный огонь пулеметов противника, а танки ждут в колонне, когда разгородят дорогу.
По моему мнению, такие моменты, как пулеметы противника, независимо будь они на дереве, на земле, в постройке, а также проволочные заграждения, – есть прямая обязанность нас, танкистов.
Мин белофинны наставили много, но они ничего существенного не делают танкам, разрушая только ходовую часть, которая может быть восстановлена силами экипажа в течение 7–8 часов.
Все это привело меня к выводу, что нет большей опасности, учтя и то, что белофинны очень боятся танков. Пустить танки вперед и, как показал опыт, преследовать противника так, чтобы он не успевал бы минировать дорогу.
Вышеописанные факты находятся только при нас, на сторону они не распространяются, но все же мы решили довести до Вашего сведения о целом ряде ненормальных положений на фронте, ибо Вы являетесь верными руководителями ВКП (б) и РККА…
Мы, раненые бойцы и командиры, благодарим партию, правительство и весь многомиллионный трудовой народ нашей необъятной Родины, за оказанное внимание и заботу о нас.
Благодарим трудящихся
В первый период боев танки действовали преимущественно по дорогам, но затем, учтя опыт, преимущественно вне дорог. Это хотя и замедлило темпы продвижения, зато резко повысило успех атаки и уменьшило потери матчасти.
Способы преодоления противотанковых препятствий были также различными. Если в первый период боев танкисты сами делали проходы в минных полях и строили мосты через рвы, то к концу боевых действий помощь танкам оказывали пехота и инженерные части. Значительно улучшилась разведка, случаи попадания танков замаскированные ловушки и рвы стали редким явлением.
Колонна танков Т-26 на дороге. Полоса 8-й армии, февраль 1940 года (АСКМ).
Танк Т-26 (с поручневой антенной, зенитной турелью П-40 и фарами для ночной стрельбы), предположительно из состава 100-го танкового батальона, выдвигается к месту боев. Полоса 8-й армии, февраль 1940 года.
К началу войны вопросы взаимодействия танкистов с пехотой и артиллерией были организованы хорошо, особенно в мелких звеньях танковый взвод-стрелковая рота. После первых дней боев, встречая слабое сопротивление, вопросам взаимодействия стали пренебрегать, упрощая, а то и вовсе не увязывая их.
Колонна танков Т-26 на дороге. Полоса 8-й армии, февраль 1940 года (АСКМ).
Например, 18 декабря 1939 года командир 76-го танкового батальона 34-й танковой бригады получил задачу от командира 208-го стрелкового полка – одной танковой ротой поддержать атаку полка на Сюскуярви. Командир роты, ни с кем не связав своих действий, атаковал Сюскуярви, выбил оттуда финнов, но пехота за танками не пошла. В результате, финны контратаковали, и выбили танки из деревни и укрепленный пункт Сюскуярви, так и остался в руках у противника.
14 декабря в районе Коллан-Ярви, финны контратаковали 37-й стрелковый полк, который отошел, оставив без прикрытия полковую и противотанковую артиллерию. По приказу командира полка, поспешному и неясному, взвод 111-го танкового батальона пошел на выручку артиллеристам. Командир взвода лейтенант Подлуцкий, не уяснив задачи, плохо зная местность, не увязав свои действия с пехотой, ринулся в бой. Выручив артиллеристов, взвод, ввиду незнания местности, попал в противотанковый ров. Преодолеть его танкисты не смогли и под огнем противотанковых орудий погибли.
Но при хорошей организации действий всех родов войск, атака приносила успех. Так, 9 декабря 1939 года батальон 184-го стрелкового полка попал в окружение. Для его прорыва был выделен взвод 111-го танкового батальона. Командир взвода лейтенант Чернов, хорошо уяснив задачу, организовал взаимодействие не только внутри взвода, но и с пехотой и орудиями танковой поддержки. Атакуя двумя эшелонами, взвод прорвал кольцо противника и без потерь вывел батальон, прикрыв его отход и обеспечив занятие нового рубежа.
К январю 1940 года отдел автобронетанковых войск 8-й армии организовал во вновь прибывших танковых частях и доклады об особенностях использования танковых войск в условиях озерно-лесисто-болотистой местности Финляндии, о боевой работе танковых частей. Перед каждым боем в тылу организовывались совместные занятия с поддерживающей пехотой и артиллерией. Танковые экипажи занимались подготовкой на местности, вождением вне дорог, преодолением препятствий. Все это дало хорошие результаты во время боевых действий в марте 1940 года.
Бои в окружении, которые в январе – феврале вели части 34-й танковой бригады, 201-го отдельного химического батальона и 381-го отдельного танкового батальона 18-й стрелковой дивизии, не являются характерными, так как танки не предпринимали активных действий по ликвидации окружения. Кроме того, они занимали узкий район обороны вдоль дороги в Южном Леметти – длиной около 2 километров и шириной 120–600 метров, а отсутствие горючего лишило их маневра. Поэтому они использовались как неподвижные огневые точки.