Зимняя вьюга

Аматова Ольга

– Тьян!
– Ника вскочила и остановилась, поймав взгляд почерневших глаз.
– Что там?
– тихо спросила она.

– Елену убили, - равнодушно отозвался Князь.

Посредница отвернулась. Девочку было жаль, она ей даже нравилась. Да еще и проблемы с Константином теперь начнутся... Мелькнула мысль, что лучше бы умер кто-то более слабый. Типа Наташи с ее щитами или Сарры с животными замашками. Но что поделаешь, не судьба.

– Это всё?

– Она воскресла.

Ника посмотрела на Князя с ошарашенным выражением

лица.

– То есть как?
– мысли мелькали в голове, обгоняя друг друга.
– Ритуал разделения душ? Неужели оба выжили?

– Нет. Не ритуал. Мы собирались, но Елена ожила раньше.

– Но как?

– Вот у нее и спроси.

Севастьян развернулся и вышел из спальни по направлению к залу. Ника застывшим взглядом смотрела вслед. Тьян осуждал ее поведение и поступки. Но правду она рассказывать не собиралась. Да и в чем правда? Посредница была готова пожертвовать хищницей ради мира. А раз Елена выжила, то всё закончилось лучше ожидаемого. Осталось только выяснить, как ей это удалось.

Я проснулась почти в три часа дня, по ощущениям выспавшись. Наскоро умывшись и позавтракав, присоединилась к Рагуилу, который в гордом одиночестве смотрел какую-то новостную программу по телевизору.

– Ты завтракал?

– Да я не голоден. Доброе утро.

Фыркнула. Не голоден, как же.

– А архангелы вообще нормально питаются?
– осведомилась с подозрением.

– Им не обязательно есть и пить. А я павший.

– Угу, помню. Так ты точно не улетишь на небо?

Конечно, голос сочился иронией и даже сарказмом. Ну а в самом-то деле, не падать же мне ему в ноги и не умолять остаться здесь со мной? Захочет, останется. Наверное. Если захочет. И вообще, о чем это я?

– Точно, - Рагуил тяжело вздохнул.
– Катя, можем мы прогуляться? Я бы хотел поговорить с тобой наедине.

– Так здесь же никого нет, - удивилась я.

– Всё равно пойдем на улицу.

Ну на улицу, так на улицу. Встала, пожав плечами, пошла к себе за свитером и скинутой вчера на постель курткой. Сапоги стояли в прихожей рядом с мужскими ботинками, синими кедами - это у нас Сарре всегда жарко, - ботинками в стиле "коммандос" и полусапожками. С интересом взглянули на носки Рагуила: в этот раз одинаковые, черные. Пфе, неинтересно.

Идем десять минут, молчим и мерзнем. Я от нечего делать начала продумывать список подарков на новый год. От денег еще кое-что осталось, хоть и немного, но на безделушки хватит, а так пора искать новую работу. Вряд ли Петр Петрович, после моего хамского поведения и полной непосещаемости рабочего места в последние месяцы, оставит за мной должность продавца. Хотя работать с антиквариатом одно удовольствие, покупатели ходят редко, а зарплату платят регулярно.

– Катерина...

– Мм?

– Ты меня любишь?

Ой-ой. К чему такие провокационные вопросы? Люблю-не люблю... А хрен его знает.

–

А что?

– Да так.

Идем дальше. Молчим. Тут я не выдержала:

– А ты меня?

– Что?

Ой, мальчик, не тупи.

– Ты меню любишь?

– Наверное.

Идем дальше. Я перевариваю его ответ. Это больше да, чем нет, так же? Не мог прямо сказать: да, Катерина, я тебя люблю! Ты мне очень дорога и без тебя я не могу прожить ни дня! Мне хочется прижать тебя к себе и никогда-никогда не отпускать! Один твой вид, и у меня перехватывает дыхание, а седце...

– ..начинает биться чаще.

– А?
– не поняла я, возвращаясь в наш грешный мир из сладких грез.

– Ты что, не слушаешь меня?
– он посмотрел укоризненно.

– Ну...

– Я признаюсь тебе в любви, - пояснил он со вздохом.
– А ты меня даже не слышишь!

– Извини, ушла в себя, - виновато произнесла я и, поймав его за руку, притянула к себе для поцелуя. Рагуил быстренько оттаял, и вскоре даже стало жаль, что мы не дома и рядышком не стоит удобная двуспальная кроватка.

– Рагуил, - позвал кто-то, и пришлось нехотя отклеиваться от него. "Кем-то" оказался противный блондин, Гавриил, вернувший моему оборотню силы. Действующий архангел, мать его. Интересно, а прикосновение к нему действует так же, как прикосновение к святым мощам, - исцеляет? Эксперимента ради вышла вперед и потрепала мужчину по щеке. Ничего особенно не ощутила, и, разочаровавшись, отошла. Мужчинку слегка перекосило.

– Что ты делаешь, сссмертная?
– реально прошипел он, и, по привычке поплевав через левое плечо, перекрестилась. Терпеть не могу змей, фу, пакость. Грудь Рагуила затряслась, он прикрыл ладонью рот и закашлялся, скрывая смех. Невинно хлопнула ресницами - я не при чем.

– Рассматриваю музейный экспонат.

Пернатый Гавриил растерялся, потом разозлился и с неудовольствием посмотрел на брата. Очевидно, сравнение со старинной развалюхой ему не льстило.

– Твоя смертная очень наглая!
– высказал он в вежливой форме мою характеристику. Я и не думала обижаться, наглость - второе счастье.

– Моя, - согласился Рагуил и прижал меня покрепче, непроизвольно у меня вырвался хрюкающий звук. Своими ребрами дрожу уже сейчас, а не только в качестве памяти. Оборотень - точнее, бывший оборотень, это я привыкла думать о нем в таком ключе - проникся, хватка стала чуть легче. Слегка пошевелилась, проверяя сохранность костей. Вроде в норме.

– Что ты планируешь с ней делать?

– Глупый вопрос, - прям почти увидела, как Рагуил морщится.
– Это Катерина, и я люблю ее.

Гавриил посмотрел на него с ужасом.

– Любишь? Окстись, брат! Она же смертная! А ты архангел!

– Вообще-то, я хищница, не совсем смертная, - вставила в их диалог, но меня либо не услышали, либо предпочли сделать вид.

– Я - падший, Гавр. И я не опасен для нее.