Зимопись. Книга 1. Как я был девочкой
Шрифт:
Картинка сложилась. Еще одно покушение. Кто? Зачем? Почему Зарину? Приняли за меня? Ведь в их понятии я тоже девочка. Или это проклятье всей нашей комнаты?
И еще сто тысяч «почему».
Пропитанной простыне все равно пропадать. Я обмотал девушку и заставил подняться.
— Пойдем.
Она не сопротивлялась. Беспрекословно дотопала со мной до помывочной. Среди тазов и чарок сознание прояснилось.
— Нарви травы, — кивнула она в дверной проем, выходящий на поле.
— Зачем?
Зарина закатила глаза:
— Тереть!
Ах
Вернувшись, обнаружил девушку усевшейся в таз. Как только поместилась. Ступни внизу скрючены, коленки торчат в стороны от согнувшейся в три погибели спины. Переплетенные на затылке пальцы поддерживают задранные волосы.
Вся кожа лоснилась от чего-то темного и склизского. Вязкое вещество могло быть чем угодно, к примеру — жидкой смолой или каким-то видом масла. Но мне подумалось о нефти. Живя в век нефти, я видел ее только по телевизору, оттого уверенности быть не могло.
Следивший за чистотой бойник, проходивший по коридору, заметил нас и сразу стал смотреть в другую сторону. Вот и молодец. Еще зрителей не хватало.
Пошарив вокруг бадьи с водой, рука нащупала брошенный кем-то обломок местного самодельного мыла. Ура. Я принялся оттирать и обливать, отчего девушка вздрагивала, но не жаловалась. Другой воды, более теплой, у меня не было. Руки терли до покраснения и лили до посинения. Вплоть до побеления и сухой гладкости участка кожи, которым занимались. Шейку. Плечики. Острые локотки. Лопатки и эпицентр вражеского попадания между ними, самый обильный на масло. Бока под лопатками — с резко выступающими ребрами, продавливающимися под нажимом. И выгнутую дугу позвонков вплоть до копчика.
— Дальше сама, — твердо остановил я себя.
Трава выпала из разжавшихся рук. Ноги нетвердой походкой, постоянно сверяясь с мутновато-переменчивыми приказами мозга, понесли в свою комнату. Там я просто повалился на бок и прикрыл глаза, стараясь отключиться.
Отключился. Потому что меня трясла за плечо Зарина:
— Держи. Одежду помнешь.
Она протягивала свою простыню-укрывалку.
— Не надо, — плечом отбросил я.
— Твою надо менять. Я так посплю.
— Нет! — взревел я, жестко отталкивая руку и усмиряясь лишь под кротким взглядом, в котором начали собираться слезы. — Видишь, мне так лучше. Укрывайся и спи.
Красноречиво обратившись к ней задом, еще некоторое время чувствовал, как соседка возится, ворочается, укладывается. Как потом повернулась к стенке и словно ненароком мстительно пихнула ножкой. Потом ничего не чувствовал.
Глава 14
Сквозь сон прилетело, словно из другого мира:
— Чапа, очередь дежурства на стене, форма боевая!
Голова в тумане. Поднялся на чувстве долга. Нет, скорее из боязни совершить нечто ужасное, перекроющее путь назад. «Назад» в моем понимании означало домой, на Землю. Вместе с Томой, Маликом и Шуриком. Для этого я должен являть образец
Зарина смущенно пробормотала со своей половины:
— Я утром раздвину лежаки… но вечером опять сдвинем!
— Угу, — буркнул я.
Было не до местных условностей.
— Чтоб не подумали чего, — прибавила зачем-то соседка.
— Чего? — вдруг насторожился я.
— Говорят, бывали такие… нарушители закона. Говорить противно.
— Не говори, — согласился я, быстро облачаясь в тяжелое позвякивающее необходимое.
— Их покарали, — поведала девушка, дремотно перевернувшись.
— Правильно, — снова кивнул я. — Закон для того и закон.
— А бойник ночью видел, как мы ходили в купальню. Уверена, он доложит папринцию. А у того фантазия богатая. — Увидев, как я наматываю пращу, Зарина взволновалась: — Что с ногой?
— Как раз, чтоб ничего, — замысловато ответил я и поднялся.
Еще домыслов папринция мне не хватало.
Светало. На стене моими напарницами оказались Глафира и Варвара. Мне определили место в середине подковообразной стены, почти над кухней, недалеко от трубы. Я либо стоял на месте, тупо наблюдая за бесшумным и безлюдным лесом, либо прогуливался. В этом случае в конце пути меня встречала одна из девочек.
— Не выспалась? — сообщнически подмигнув, поинтересовалась Варвара. — Зачем так быстро ушла? Было здорово.
Кто бы сомневался. Я просто пожал плечами. Типа, были причины.
— Елистрат в следующем заходе работал катером.
— Кем?! — вскинулись растревоженные мысли.
Они здесь даже плавать не умеют. Откуда знают про катера?
Довольная произведенным эффектом, Варвара объяснила:
— Катер — человек, разгоняющий за веревку деревянную площадку, на которой пытается устоять другой человек. Мы с Аглаей катались по очереди.
— По траве?
— Разгоняет по траве, — сообщила Варвара, возвращаясь в приятное вчерашнее, — потом площадка скользит через купальню до другой стороны. Это сказочно! Еще мы заставили войников целовать нам ноги и облизывать пальцы. Так щекотно! Но так здорово!
«Мы катались», «мы заставили…» Любопытно, Варвара понимает, что ее дело — сторона, что ей предписано пахать на подругу, как хлюпику-зубрилке на контрольной за хулигана?
— А что досталось тебе? — решил я вытащить на свет старательно обходимое.
— Неважно, — вдруг смутилась она. — Главное, что было здорово.
— Ничего странного ночью не заметила?
— Нет. А что случилось?
— Просто спросил…ла.
Когда прошел в другую сторону, меня аналогично приветствовала Глафира:
— Не выспалась? — и тоже подмигнула.
Ее лицо пылало довольным румянцем. Ходила она медленно, томно, словно всю ночь мешки ворочала и вот наслаждается долгожданным покоем.
— Почему для охраны стен не используется лук? — встречно осведомился я.