Злата. Жизнь на "Отлично!" 4
Шрифт:
— Естественно. — вслед за ней повторил «ого-го директор», ибо этот вопрос наверняка был обговорен загодя.
— Мам…
— Злата, прекрати уже перебивать меня! — наконец-то разозлилась та.
— … она не поедет в ваше новое гнездышко, сто пудов! — продолжил я, проигнорировав недовольство. — Найдет тысячу и одну отговорку, чтобы после больницы вернуться домой. Хотя бы уже потому, что не захочет вам мешать. И вы с ней просто поссоритесь на ровном месте, причем из-за самых благих намерений друг для друга. Ты же в курсе того, какой упрямой она становится, когда пытаешься принудить ее к чему-нибудь
Мама отрицательно помотала головой.
— Нет, еще не говорили.
— «Я личность свободная, не нужно насиловать мою волю! Яйца курицу не учат!» — буква в букву процитировал бабушку я, ласково улыбнувшись родительнице и продолжив затем. — Я знаю, что ты самолично собралась ухаживать за бабушкой, пока она полностью не очухается, однако оставь, пожалуйста, это дело мне. Для меня это не станет физически сложным занятием, в конце концов, она же не лежачей будет. Да и в интернете пишут, что от подобных операций оправляются быстро.
«Ого-го директор» незаметно от мамы одобрительно скривил физиономию и поднял вверх большой палец.
— И это, помимо того, что… — замолчав, я глубоко вздохнул и окинул взглядом обоих теперь уже своих домочадцев, а затем поинтересовался. — Мы же все время жили вместе с ней, ведь так?
Маман кивнула, очевидно поняв, куда я клоню.
— Мне бы очень не хотелось, чтобы внезапно для себя, буквально в один день, она осталась одна-одинешенька в пустой квартире, без нас, где помимо нее будет лишь Фуня да механическая кукушка из часов. — я пожал плечами, а затем обратился к «ого-го директору». — Ты же не против?
— А что я могу возразить? Пожилые люди частенько бывают упрямы, да. Если не уговорим Анну Леонидовну поехать к нам после выписки из больницы, с ней, и правда, кто-то должен будет остаться. — пожав плечами, ответил Елисей, который явно оценил мой небольшой реверанс в его сторону. — Я, кстати, будучи подростком, и сам жил, считай что, на два дома. В родительском, а также у бабушки с дедушкой. Так что никаких проблем, Злат. У тебя теперь два дома и в обоих тебя очень ждут.
Елисей посмотрел на часы, давая понять, что все окей и эта тема закрыта.
Чуть позже. В машине «ого-го директора».
Когда за маман закрылась дверь подъезда, Елисей вызвался подвезти меня до школы. Судя по всему, он намеревался о чем-то поговорить со мной тет-а-тет, без присутствия своей невесты, так что я, несмотря на желание немного прогуляться, просто поблагодарил и уселся на переднее пассажирское кресло.
«Ого-го директор» явно не спешил начинать разговор о том, о чем собирался, так что те несколько минут, которые потратили, добираясь до школы, мы болтали о всякой ерунде. Однако о вчерашнем дне он не обмолвился ни словом, хотя из-за произошедшего школьного переполоха и последующей за ним «стрелки» с Листьевыми его план по предложению «руки и сердца» едва не пошел по всем известному органу.
— Злат… — когда «ого-го директор»
— Есть.
Елисей сделал рукой приглашающий жест, слушаю, мол.
— Помимо бабушки, другая причина — это я.
— Не хочешь переезжать? Так это ничего страшного, я же сказал, что у тебя теперь два дома. И я не шутил, если что. — заявил он.
Я отвернулся, поглядев на то, как орды детей, поднимаясь по ступенькам крыльца, исчезают в недрах здания школы.
— Понимаешь, в чем штука…
Я замолк, продолжая глядеть в окно. Молчал и «ого-го директор», ожидая того, что я скажу дальше.
— … я совсем не девочка–одуванчик. И я это знаю. — наконец-то продолжил я, а затем пригрозил. — И скоро ты это тоже узнаешь.
— Уже, Злат, уже узнал! — засмеявшись, ответил он.
— Я желаю своей маме самого удачного и счастливого замужества на свете. И мне кажется, что ты, Елисей, как раз тот мужчина, с которым она этого достигнет. Только не подумай, будто бы я подлизываюсь или что-то такое. Я, правда, так думаю. И желаю вам обоим многих лет чистой и большой любви. — заявил я, а затем достал из рюкзака расческу.
— Спасибо, Злат. — произнес он, и как показалось, даже слегка покраснел. — Знаешь, когда мы с тобой говорим, у меня постоянно возникает такое чувство, будто бы из нас двоих подросток — это я.
— Так вот, что касается другой причины… — продолжил я, параллельно с этим глядя в макияжное зеркало солнцезащитного козырька и расчесывая свои «хвосты». — Ты был тогда прав, говоря, что моя маман не одна, и что к ней в нагрузку прилагаюсь я…
— Я не говорил, что ты прилагаешься к ней в нагрузку! — хохотнул он.
— Неважно, смысл ведь тот же самый. — моя физиономия вдруг растянулась в улыбке. — Как там в одной очень умной книжке было пафосно написано: «начало — всегда самый сложный период!». В общем, хочу сделать так, чтобы в начале вашей совместной жизни вы оба обошлись без моего назойливого присутствия. Пока у вас там «медовый месяц» будет, пока притретесь к совместному быту и так далее и тому подобное… А там уже и бабушка поправится и попривыкнет к тому, что ее дочь живет не в ее доме, а в доме своего мужа, в котором она полноценная хозяйка. Вот как-то так, Елисей.
После моих слов в машине воцарилось молчание, и только детские голоса, доносящиеся со стороны школы, нарушали тишину.
— Ладно, мне уже пора, а то урок скоро начнется. Удачного тебе рабочего будня! — сказал я и, открыв дверь, вышел на улицу, а затем, обернувшись, добавил. — Жить в доме — моя мечта! Я буду рада однажды переехать в твой дом! Пока!
Сказав это и надев рюкзак, я взмахнул рукой, а затем направился ко входу в школу.
Елисей же, некоторое время понаблюдав вслед уходящей девице, которая вскоре станет его падчерицей, громко выдохнул, а затем негромко произнес вслух…