Злата. Жизнь на «Отлично!»
Шрифт:
Стёша: Ха-ха:)))))) А кто мне недавно в любви признавался, а?!:)))
Злата: Я!:) Завтра днем сходишь со мной в поликлинику?
Стёша: Да-да-да!:)))
Так, ладно… Посмотрим в соцсетях, кто этот наш потенциальный потерпевший. Петров Анатолий Владимирович, нашелся сразу. Да он особо и не скрывался. То есть вообще не скрывался. И информации в профиле оставил о себе немало, и кучу своих фотографий выложил. И с одной из них на меня глядел самоуверенный, полноватый и улыбчивый тип, 37 лет (судя по дате рождения). Я вгляделся в его лицо…и ничего, никаких эмоций. И если маму Златы я сразу воспринял, как свою собственную (вернее,
Впрочем, чего удивительного? Ведь со слов бабушки, этот человек ушел от матушки, когда Злате было три года, и с тех пор они не виделись, то есть мы теперь, ментально по крайней мере, чужие друг другу люди.
Этот самый Петров Анатолий Владимирович — лицо очень даже публичное, оказывается! Ведь судя по баннеру, размещенному на его странице в соцсети, он аж целый кандидат в депутаты в Московскую городскую Думу от некоего «Союза предпринимателей города Москвы». Баллотируется от Зеленограда.
«Папа-депутат» — вот, блин, прикол!
И раз уж этот тип состоит в «Союзе предпринимателей», то логично предположить, что и сам он является предпринимателем. Вполне успешным, если судить по фото на его странице. А раз так, то…какого черта он ежемесячно переводит по «штуке», вместо того, чтобы полностью взять на себя финансовое обеспечение Златы? Ведь учитывая то, что он еще и в политику подался, то бросать своего ребенка на произвол судьбы — это не только совершенно не по-мужски, но и просто не разумно с его стороны. Видимо он искренне верит в то, что Злата — это его далекое прошлое. Бывшая, так сказать, дочь. И судя по реакции матушки, верит в это он не без оснований.
Только вот зря он в это уверовал…
«Я знаю, как сделать жизнь зеленоградцев лучше! Приходи 27 сентября голосовать на выборы в Московскую городскую Думу!»
Ну да, голосуй или проиграешь. Мои губы сами собой расплылись в улыбке. Это я удачно зашел, да! Пора папане уже начинать исполнять свои предвыборные обещания, делая мою жизнь, а заодно, и жизнь моей матушки, лучше (ну я же теперь в Зеленограде живу, ага). Посмотрим, как он будет выкручиваться из «любящих» объятий оставленной им много лет назад дочери. И если мне все-таки удастся убедить матушку подать заявление на алименты в мировой суд, то избирательная кампания папашки Златы вполне может заиграть новыми красками. По крайней мере в том случае, если он отменит судебный приказ и все дело переместится в уже городской суд. Журналисты такое любят, а конкуренты будут зубоскалить аж до следующих выборов. Мол, посмотрите, насколько лучшей он уже сделал жизнь для своей собственной дочери, а теперь, стало быть, пришел и ваш черед, дорогие Зеленоградцы!
Впрочем, я вполне допускаю, что, получив на руки судебный приказ, он согласится с ним и на этом вся эта история будет окончена. И это было бы хорошо. В конце-концов, хоть он и знатный чмырь, но все же «генетический папаша», так что не стоит мне гадить ему там, где без этого вполне можно обойтись. Как говорится: «чти отца и матерь свою». А он, как ни крути, дал Злате жизнь, и уже за одно это ему большое спасибо.
В принципе,
«Женат на Петровой Светлане», — гласил его статус. Перешел на страничку его супруги.
Симпатичная она, конечно, эта Светлана. Да, но… на 5 лет старше его самого. Трое детей, двое из которых явно не принадлежат его «перу». Одному 19, другой 21. Странный, конечно, выбор совершил папаша, уйти от молодой и симпатичной супруги, к гораздо менее молодой (хотя и тоже симпатичной), имеющей к тому же двоих детей, но тут уж как говорится — каждому свое. В конце-концов, в той жизни я и не такое видал среди своих друзей, коллег и просто знакомых.
Папаня все-таки зарабатывает прилично, а стало быть — интересен женщинам, и конкретно эта, смогла отбить его у матушки. Что ж бывает, человек человеку — волк.
Молодец, конечно, папаша, чужих детей любит (судя по их совместным фото) и содержит, а на своего ребенка положил «прибор» (на одного из двоих, по крайней мере), настоящий чмошник. Мне даже слегка обидно за Злату стало…хотя нет, не слегка. Злата моя, при живом и здоровом отце, считай сирота.
Впрочем, судя по фотографиям этой Светланы — крутит папашкой Златы она, как хочет. И готов поспорить на рубль, что именно она запретила ему участвовать в жизни Златы, в том числе — финансово. И такое бывает, что самый суровый начальник (а судя по фото, сделанным в его кабинете, со своими подчиненными он суров, аки Лаврентий Палыч), дома — натуральный «подкаблучник», готовый исполнить любой каприз своей женщины, даже фактически отказаться от своего ребенка.
Однако же, как я могу осуждать эту тетеньку? Никак не могу. Она-то борется, как может, за лучшее будущее для своих собственных детей, у нее-то их трое. А что ей чужие, если даже родному папаше наплевать? Она, с моей точки зрения, молодец.
Я продолжил разглядывать ее фотки. Очень решительная с виду женщина, и у меня на мгновение даже проскользнула мысль: а может ну его нафиг, всю эту затею с алиментами? Очевидно, что женщина с фотографии вцепится в глотку любому, кто посмеет влезть в ее семью, особенно если эта «кто-то» — какая-то там «бывшая» дочь, бывшей жены ее мужа…
Но только на мгновение, а затем, я прогнал ее от себя. За свое нужно бороться, иначе все достанется другим. Но то, что эта тетенька еще создаст нам в будущем проблем — это к гадалке не ходи.
— Злат, тебе покушать разогреть? — это бабуля вернулась от соседки
— Да, бабуль. Разогрей, пожалуйста, — крикнул в ответ я, посмотрев на время
Война — войной, а обед — по расписанию.
Глава 7
10.08.2020, понедельник, Москва, Зеленоград, квартира Златы, около половины шестого утра.
Я открыл глаза, проснувшись от того, что почувствовал чье-то прикосновение к своей щеке.
— Доброе утро, мам! — сладко зевнув и потянувшись, сказал я, разглядев в тусклом свете утреннего Солнышка, лучи которого с трудом пробивались сквозь весьма плотные шторы, силуэт матушки, присевшей на мой диванчик и глядевшей сейчас на свою сонную дочь — на меня
— Прости-прости, что разбудила…, — ответила она, погладив меня по голове, — я зашла поцеловать тебя на дорожку