Злата. Жизнь на «Отлично!»
Шрифт:
Он на несколько мгновений замолчал, переводя дух, а затем, продолжил:
— Значит так, Алла Леонидовна, раз уж вы отказываетесь в добровольном порядке и в полном объеме ознакомить нас с жилищными и прочими условиями жизни ребенка, то…
— А мы не отказываемся, — перебил того я, — пусть работники вашей службы приходят в другой день, а сегодня, как вы сами можете видеть, моей бабушке нездоровится, вашими же стараниями, кстати
Мужик покраснел просто донельзя. Я бы ни разу не удивился, случись у него сейчас гипертонический криз.
— Не перебивай меня, пожалуйста…, — наконец, смог выдавить из себя он
Эго этого «маленького человека» с огромным трудом переносило подобное к себе отношение со стороны девочки-подростка.
— …раз вы отказываетесь добровольно предоставлять нам доступ…, — вновь начал он и вновь был перебит, на сей раз бабушкой
— Да ничего мы не отказываемся, — махнула рукой бабуля, — можете спокойно продолжать свою работу, я не против, а внучка…ну, она просто волнуется
— Чего делать мне категорически запретили доктора, кстати, — вставил я свои «пять копеек»
— …раз уж вы отказываетесь добровольно предоставлять нам доступ…, — в третий раз повторил мужик, а обе женщины, из состава пришедшей к нам комиссии, смотрели на него уже с явным неудовольствием на лицах, мол, чего ты устраиваешь здесь сцены и подводишь всех нас «под монастырь»? — …то служба опеки и попечительства будет ходатайствовать в суде об осмотре места жительства ребенка в рамках судебного решения. Также, мы выносим предупреждение Морозовой Ирине Анатольевне о недопустимости оставления ребенка в опасности и в случае повторения данного нарушения — примем соответствующие меры, а именно, будем ходатайствовать об ограничении Морозовой в ее родительских правах. Также…
Вот Остапа понесло, блин.
— … ввиду того, что несовершеннолетняя Петрова Злата явно психологически нестабильна, чрезмерно агрессивна и может представлять опасность для себя и других детей, наша служба будет рекомендовать школе, в которой она обучается, поставить ее на внутришкольный учет. А ежели Морозова и далее будет исполнять любые свои родительские обязанности не в полном объеме, то мы будем вынуждены рекомендовать Петрову Злату к постановке на учет еще и в «комиссию по делам несовершеннолетних и защите их прав»…
— Да хорош вам уже! — вновь перебил я Васю, — По-моему, все уже поняли, что вы честно отрабатываете какой-то заказ, вот только не надо делать это столь явно, выливая на меня и на мою семью всю срань господню…
— Злата, хватит, — шепнула на ухо мне бабушка, приобняв за плечи, — чего это ты так разошлась? Успокойся…
— Что…? Что ты сказала? — выпучив глаза, спросил неряшливо одетый тип
— Я говорю, что уже хватит столь открыто отрабатывать деньги, которые, как я понимаю, вы получили от неких лиц, ну или же вас «просто попросили» надавить на мою семью! А то, извините, но все это уже похоже на то, что вы не помогаете несовершеннолетним, волею судьбы оказавшимся в непростом положении, а наоборот, «топите» их. И да, предупреждаю вас, Василь Василич, что я не только расскажу обо всем произошедшем своему отцу, но также, и выложу записи обоих сегодняшних визитов из «опеки» в Интернет. А еще, напишу жалобу вашему непосредственному начальству, министру социальной защиты и прочим высоким чиновникам, где попрошу дать оценку и привлечь вас
— Злата…, — предупреждающе произнес участковый
— Это просто какой-то ужас, — покачав головой, сказала женщина-милиционер, неотрывно глядя на меня
— Да уж, Злата у нас — не девочка-одуванчик, — заметила чиновница
— Я…взрослый…мужчина…, как…ты…смеешь…разговаривать…со…мной…подобным…образом? — у Василия побледнели губы
— Так, ладно, хватит уже, пойдем-те…, — участковый открыл входную дверь и дотронулся до плеча упитанного типчика
Первыми помещение покинули тетки.
— Я не стану терпеть подобного хамства в свой адрес от невоспитанной несовершеннолетней девицы, — шепотом сказал пухлый чиновник, — я сейчас же пойду в милицию и напишу заявление о клевете на меня, и твои родители, кем бы они там ни были, понесут ответственность за все сказанные тобой слова! Не думай, что я спущу это тебе с рук, только потому, что ты девочка. И в гражданский суд подам на твоих родителей, на возмещение мне морального вреда. А если ты, без моего разрешения, выложишь запись в Интернет…
— Суд там! Милиция там! Выход тоже там! — указал я рукой в нужном направлении, не дослушав до конца всю тираду, — Давай, до свидания!
Позже. На кухне.
— Мы сегодня на прогулку пойдем? — спросила Стёша, дуя чай и успокаивая нервы, ибо после произошедшего скандала она была вся какая-то взъерошенная
— Стёш, — за меня ответила бабуля, — Злату я сегодня на улицу не пущу, пусть отдохнет и успокоится немного, гулять завтра пойдете
— А, хорошо, Алла Леонидовна, — ответил подруга и принялась жевать пиццу
— Это было плохо, Злат, очень плохо, — сказала бабушка, обратившись ко мне, чем вывела меня из «зависания»
— Почему? — поинтересовался я и отхлебнул из своей чашки
— Во-первых, потому, что это было грубо с твоей стороны, совсем не элегантно. А ставить на место подобных типов, нужно не повышая голоса и не провоцирую скандалов…
— Виновата…, — повинился я перед старушкой, — Просто, когда я увидела, как они довели тебя, не сдержалась
— Довели меня? Они? Не смеши меня, Златка, — улыбнулась мне бабуля, — я почти сорок лет работаю в школе, в обычной и в художественной, так что довести меня у этих людей при всем желании не получится. К подобному, у меня уже давно выработался стойкий иммунитет. Но с командировкой — это я, конечно, маху дала! Старость — не радость…
Бабушка погладила меня по голове.
— …так что, не переживай. У меня как раз в это время обычно давление скачет, и «гости дорогие» тут не причём. Им до нашей директрисы, в плане выведения меня из себя, еще очень далеко… Твой дедушка говорил, что нужно всегда стараться оставлять себе путь к отступлению. А сегодня, ты такого пути для себя не оставила — это очевидно…
— Бабуль, — ответил я, — дед безусловно был прав, но… Думаешь, уткнись я глазками в пол, и молчи всю дорогу, результат был бы иным?