«Златник» князя Владимира

Щеглов Дмитрий

– Хват на втором этаже. Подошел к книжной полке справа от двери. Перебирает книги. Взял с полки седьмую от края книгу. Листает. Теперь читает. Поставил книгу на место. Поднял голову вверх, там висит картина. Снял картину.

Я на минуту замолчал. За картиной была замаскирована дверца от сейфа. Хват смотрел на бумажку и, сверяясь с нею, стал набирать шифр. Потянув ручку сейфа на себя, он открыл его. Что там лежит внутри, мне не было видно. Хват вытащил из кармана предмет, который он принес с собою и стал еще раз его рассматривать. Затем что-то

вытащил из сейфа. Что дальше он делал, мне не было видно.

– Ну, что он там делает? – дернув за руку, чуть не свалил меня с дерева Данила. Я, наконец, доглядел. А Хват вытащил из сейфа несколько пачек денег, подкинул их на руке, и положил в карман..

– Деньги достает, – сказал я. – Несколько пачек. – Я слышал, как Данила облизал пересохшие губы. Затем Хват закрыл дверцу сейфа, повесил картину на место и спустился по лестнице.

Я перевел бинокль на первый этаж. Перед Фитилем лежали две пачки денег, и он их жадно пересчитывал. Что там за банкноты, с дерева было не разобрать. Я передал бинокль Даниле.

– Деньги Фитиль считает, – комментировал он увиденное, – Продал «златник» жулик. Интересно сколько ему отвалил Хват?

Настроение мое резко упало. До тех пор, пока монета находилась у Фитиля, у нас еще оставались шансы вернуть ее назад. А вытащить из сейфа Хвата, и думать не моги.

Вот тебе и клад. Нашли мы, а поживились другие. Фитиль за него деньги получил, а Хват вообще враз стал миллионером. Как две никчемные мартышки, мы с Данилой слезли с дерева.

– Я им устрою, я им устрою, – грозился мой друг. А что устроит, и сам не знал. В это время на Круче разнесся торжествующий крик Кольки.

– Ура!

Мы выскочили наверх. Колька победно смотрел на нас. А по канаве стекала из бучилки вода. Прорыл таки наш недруг канаву. Данила подошел к светящемуся от счастья Кольке.

– Зря радуешься. Здесь никакого клада нет. Я специально его на карте нарисовал, чтобы вас дураков заставить осушить лужу.

– Врешь. – не поверил Колька. Но тень сомнения пробежала у него по лицу. Он знал, что от нас можно было ожидать такой шутки. – Вы о втором кладе говорили, до того как я в бочку свалился.

– А мы знали, что ты подслушиваешь на стене, – соврал Данила, – вот и травили тебя. Так, что зря ты ишачил весь день. И дальше копать будешь ты, а не кто-нибудь другой. Хват с Фитилем не полезут сюда, в грязь.

Дно бучилки постепенно показывалось из под утекавшей воды. Грязи там было по колено. Колька мысленно представил ожидающий его фронт работ и окончательно скис. А Данила его добивал.

– Так, что Коль мой тебе совет, отдай Хвату его крутую лопату, и потихоньку сваливай отсюда. Пусть сами роются как свиньи в этой жиже.

Не успел Данила до конца убедить Кольку, как на тропинке показались Хват с Фитилем. Мы нырнули в проем монастырской стены. Вовремя поспели мы и сюда. Горилла загружал последний Камаз. От мусорной свалки не осталось и следа. К Горилле приближался благодарный священник, отец Мефодий. Горилла, вытирая об спортивные

штаны запыленные руки, пошел ему навстречу. Священник вытащил из кармана вторую половину гонорара, оговоренную с нами по окончании работ, тысячу рублей. Что говорил Горилла, мы не слышали, но он очень уж картинно отказывался от денег и все тянулся пожать священнику руку. Мы притаились в траве за бочкой. Наконец Камаз и Беларусь урча моторами выехали в монастырские ворота.

– Да ниспошлет бог благодать на твою бескорыстную душу, – благодарил Гориллу поп.

– Мы завсегда… Имидж все, деньги ничто… Друганом будешь, – покровительственно заявил Горилла.

Отец Мефодий не роняя собственного достоинства, повернулся и пошел к церкви. Горилла прошел мимо нас.

Когда около нас снова никого не оказалось, мы в очередной раз взобрались на бочку. А на краю обмелевшей бучилки шло совещание. Колька конечно, не выдержал и передал Хвату с Фитилем наши слова, о никчемности потуг. Как смерч к ним подлетел Горилла.

– Убью, поймаю этих стервецов, Макса с Данилой, головы как курятам поотворачиваю.

– Да, что случилось? – стал успокаивать его Хват.

– Представляете, я делаю богоугодное дело, задаром монастырю мусор вывожу, а эти…, эти…,– наконец Горилла нашел емкое слово в своем лексиконе, – а эти подлецы, деньги с попа за работу взяли.

– Ну и что? – не понял Хват.

– Как что? Я же пахал.

Хват рассмелся.

– Первый раз в жизни.

Горилла немного успокоился.

– Эх, зря я с него не взял тысячу рублей.

Вдруг Данила зашептал мне на ухо.

– Надо будет потом подойти к попу, вторую часть получить, скажем, Горилла передумал.

Я приложил палец к губам, потому, что Хват заговорил о кладах. Он вводил Гориллу в курс предшествующих событий.

– Вот Коля говорит о том, что карта может оказаться фальшивой, ее, мол, сами ребята нарисовали. Хотелось бы послушать ваши соображения.

Успокоившийся Горилла снова взвился. Если бы мы сейчас были рядом, он не знаю, что с нами сделал. Горилла зарычал:

– Я этих пацанов, умников, на дух не переношу. Вечно с ними одни приключения. Куда ни сунешься один облом. Так, что зря я мусор вывозил, площадку расчищал?

– Не знаю. Не знаю, – Хват задумчиво жевал травинку. Вдруг он предложил:

– Коля можешь быть пока свободен, иди отдохни, вот тебе деньги на мороженное.

Хват достал из кармана десять рублей. Ясно было и дураку, что он хотел спровадить Кольку. Недовольный Колька взял деньги и вдруг кинул взгляд в нашу сторону. По-моему он увидел нас. Неужели сдаст? Если бы Хват не поторопился отделаться от Кольки, наша участь была бы незавидна. А так отодвинутый в сторону в момент принятия важных решений, Колька смолчал. Может быть, у нас решил потом узнать, чем закончится их разговор. Молча, взяв деньги, он пошел в другую сторону. Молодец. Не выдал. Когда он отошел на достаточное расстояние, чтобы ничего не услышать, Хват хищно улыбнулся.