Злато-серебро
Шрифт:
— Да, мы можем продлевать жизнь и молодость обычным людям, — терпеливо, как Иволге, принялся объяснять Серп. — Но дело в том, что продлевая кому-то жизнь, отдаешь свои годы. Причем отдавать нужно, искренне и сильно желая успеха, иначе прока не будет. Не обессудь, Мерта, но я пока не встречал человека, которому готов был бы отдать часть своей жизни. Не встречал и тех, кто отличился подобным бескорыстием.
— Да ты, я смотрю, и не веришь, что такое возможно, — Мерта бросила на Серпа едва ли не жалостливый взгляд.
— Нет, почему же? Среди людей всякие чудаки попадаются. Вот,
— Не чудаки! — женщина отхлебнула еще вина и со стуком поставила кубок обратно на столик. — А те, кто по-настоящему любит.
— Ох, Госпожа моя Луна…
— И, знаешь, палач, принять такой дар так же трудно, как предложить. Особенно, если хорошо знаешь себя. Или думаешь, что знаешь, — Мерта быстро провела рукой по глазам.
— Тебе кто-то предлагал?.. — осенило Серпа. — В самом деле предлагал? Ты не шутишь?
— Ты омерзительно молод и, надеюсь, глуп именно поэтому, — женщина взяла себя в руки и прохладно улыбнулась. Глаза ее блестели сильнее обычного. — Но в проницательности тебе не откажешь.
Чародей смотрел на Мерту, будто впервые увидел. Да, в молодости она, скорее всего, была хороша. Или брала живостью и прекрасными глазами. Еще и сейчас этим привлекает. Но лишиться части отпущенных тебе лет, не зная наперед, останется ли столь щедро одаренная женщина верна тебе? Вон, тот же Юнкус собирался на дочке Боровика жениться, а она возьми и сбеги с другим.
— Зачем ты пришел, палач? Ведь не ради же пустой болтовни? — устало спросила хозяйка, зябко повела плечами и плотнее укуталась в серое покрывало.
— Нет. Я хочу попросить тебя об одолжении…
— Никаких одолжений! Заплатишь! — тут же оживилась Мерта.
— Конечно, заплачу. Только не годами жизни, не обессудь. Твоя помощь нужна мне, но не настолько.
— Хотела б я взглянуть на ту, которой удастся укоротить твой век, — проворчала хозяйка. — Что ж тебе от меня нужно?
— Мне нужно, чтобы ты воспользовалась прежними знакомствами и узнала, ищут ли меня Нетопыри. Если ищут, то за что.
— Сделаю, — кивнула женщина. — Тем паче, я и сама заинтересовалась твоей историей. За это будешь должен мне услугу. Если я не успею получить долг, то передам его сыновьям. Которому раньше помощь понадобится, тот и придет.
— Хорошо, Мерта. Клянусь Госпожой моей Луной. Или ты, или кто-то из твоих сыновей имеете право потребовать с меня одну услугу.
— Договорились, — женщина снова выпростала руку из-под покрывала и крепко пожала сухонькими пальцами кисть палача.
Приближался Осенний праздник, который в Мелге знаменовал наступление более спокойной для горожан зимней поры. Хотя Тихое море не замерзало круглый год, туманы и шторма препятствовали судоходству, и количество кораблей, приходивших в вольный город, заметно уменьшалось.
— Серп, ты пойдешь на гуляния? — спросила как-то вечером Иви, поднимая голову от шитья.
— Нет. Я не любитель шататься в полупьяной толпе. К тому же палача там никто не ждет.
Девушка ничего не сказала, но заметно погрустнела. После приснопамятной ночи ограбления мелжской сокровищницы
— Ты хотела пойти? — неожиданно спросил Серп. — Крестэль вряд ли будет возражать против твоего общества.
— Он идет с этой Серпентой. А она уж точно будет возражать, — Иви скорчила гримаску.
— Неужели Змейка замечает твое присутствие? — искренне удивился чародей.
— Змейка? — переспросила Иволга. — Почему ты так ее называешь?
— Потому что именно это означает ее имя на одном из древних языков. Более точный перевод — "змея".
— Змея и есть, — насупилась девушка. — И присутствие очень даже замечает. Не упускает случая сказать что-то вроде бы сочувственное, но непременно унизительное.
— Ты, наверное, ведешь себя недостаточно вежливо. Я же объяснял…
— Я помню, что ты объяснял! — перебила Иви. — И делаю, как ты учил. Говорю тихо, только по необходимости, держу глаза долу. Вовсю стараюсь, чтобы госпожа как можно меньше внимания на меня обращала. Но Серпента будто нарочно меня ищет. В последний раз даже на кухню заглянула, одна, без Кайта. Похвалила печенье и напиток, которые я им отнесла. А после принялась говорить, какая я смелая, раз уже не первый месяц в услужении у палача. И как, наверное, неприятно ловить на себе брезгливые взгляды горожан.
Серп соизволил оторваться от книги. Птаха раскраснелась, глаза подозрительно блестели.
— А что, на тебя и правда как-то не так смотрят?
— Ничего подобного! Ошейник носишь ты, а не я. Да и те, кто знает, с кем… у кого я служу… — быстро поправилась. — Лавочник, пара торговцев на рынке. Еще портниха знакомая, — на всякий случай перечислила девушка. — Так вот, все ко мне хорошо относятся. И про тебя дурного не говорят.
Серп, наблюдая за Иволгой, внезапно подумал, что пойти с ней на осенние гуляния, в сущности, пустяк, не требующий ни жертв, ни напряжения сил. Возможно, будет повод позабавиться, если встретятся Крестэль и его подружка. И Вермей в последнее время не отстает, мол, жена прослышала про подвиги младшего палача и мечтает с ним познакомиться. Чем тащиться к ним в гости и сидеть весь вечер, проще обменяться несколькими фразами среди праздничной толпы.
— Я поговорю с Крестэлем. Пусть приструнит свою даму, — пообещал Серп. — И, если ты так уж хочешь, схожу с тобой на гуляния. Может, получится Юнкусу на мозоль наступить. Хотя какие у солнечного мозоли…
— Правда?! — девушка не поверила своему счастью. — Спасибо, Серп! — она чуть было не назвала его Серпиком, но в последний миг одумалась. Вряд ли угрюмому чародею такое прозвание пришлось бы по вкусу. Зато сдерживать порыв обнять и поцеловать Иви не стала.
— И чего ты туда так рвешься? — проворчал почему-то слегка смущенный Серп. — Все будут разряженные, а у тебя обновок нет. Тут не только Змейка станет издеваться. Хотя есть ведь золото, что Глиняшка притащил. Твоей доли хватит на не одно нарядное платье.