Златовласка черного дракона
Шрифт:
– Желаешь проблем с властелином золотых драконов?
– осведомился Конер, намекая другу о возможных последствиях.
– Брось. Ты о чем? Он за золотые продаст и родную мать.
– Даже не сомневаюсь в этом, но давай без подвигов и любви, если там присутствуют муж и дети.
– Ну что ты, когда дети - это запрет, а вот муж... если женщина сама не против - зачем отказывать себе в удовольствии?!
– с возмущением заметил никтрот.
– Я предупредил, а ты сам решай.
– Ага, учту...
– оскалился маг, а потом поинтересовался.
–
Конер молчал, наблюдая, обдумывая свои действия, а потом прищурился и сказал:
– Выпускай меня, а сам можешь идти спать.
– Что? В таком случае, думаю, мне нужно остаться, чтобы заштопать тебя после ласк твоей принцессы, - скалясь, заботливо высказал свое мнение Ревон.
– Без тебя обойдусь, - усмехнулся Конер, а потом хлопнул мага по плечу, продолжил: - Спасибо.
– Да ладно, это мне вчерашняя брюнетка рассказала про цветы золотой принцессы, которые та рисует в комнате своей башни.
– Да уж, только будь добр, спроси сперва у меня, прежде чем заявляться к ней в комнату, - рыкнул мужчина, негодуя по этому поводу. Ревона спасло только то, что он действовал в интересах друга, и просто не мог поступить подло. Никтрот силен и опасен, но честен при любых обстоятельствах.
– Я тебе уже несколько раз говорил, что она спала, - прорычал Ревон.
– Понял, но мне от этого не легче, - отчеканил Конер.
– Адский Нор, какой, оказывается, ты жуткий ревнивец. Притом эти изменения произошли за сутки. А что будет дальше?
– Встреча с невестой. Рассеивай магию, - спокойно произнес мужчина, желая поговорить с Лари и попробовать помириться.
– Как знаешь... Но думаю...
– Ревон!
– прорычал дракон, показывая свое нетерпение.
Никтрот только поднял бровь и резко поднял руку, мгновенно уничтожая купол, выпуская друга к его невесте, а сам создал портал и исчез, даже не рассчитывая, что дикая девочка пойдет на уступки. Уж слишком ее обидел наследник...
Ощущая мощнейшую усиливающуюся магию, девушка посмотрела вперед, туда, где недавно рассыпалась земля, и вдруг встретилась с пронзительным взглядом темно-зеленых глаз наследника черных драконов. Мужчина вышел из задымленного воздушного пространства и направился к ней.
Ларисинья тут же вскочила на ноги и громко выкрикнула:
– Уходи!
– Лари, давай поговорим...
– с просьбой проговорил мужчина, медленно приближаясь к своей паре.
Внезапная мысль о том, что истинность пары проверяется при соитии, мгновенно разбудила его зверя, отчего хищник зарычал, воздействуя на разум, доводя до невыносимого безумия. Возбуждение мощной волной прошло по телу, и дракон остановился, пытаясь успокоиться и не наделать непоправимых ошибок.
Девушка сверкнула глазками, изменившимися за считанные секунды с небесно-голубых до черно-синих, как бескрайняя бездна, и выдохнула:
– Я не желаю с тобой разговаривать, дракон. Уходи!
– Понимаю, что обидел тебя, но...
– наследник вновь попытался пойти на сближение, поражаясь своему терпению,
– Да что ты можешь знать про обиды? Что? Самодовольный напыщенный эгоист, думающий только о себе!
– выкрикнула Ларисинья, жестикулируя руками, чувствуя, как ее бросает в жар, стоит только мужчине сделать шаг в ее сторону. Мелкая странная дрожь прошла зарядом по коже, и она обхватила себя руками, задыхаясь от невыносимой потребности быть ближе к нему.
Презирая свою слабость, наследница золотых драконов подняла руку вверх и умоляюще прошептала:
– Не подходи ко мне, Конер! Стой на месте!
Черный дракон не слушал, осторожно наступая, разрываясь от желания оказаться рядом с ней, прикоснуться к своей девочке.
Это же надо так жестоко ошибиться и обидеть свою принцессу, унизив своим пренебрежительным отношением. Он, только он виноват, сделав все не так, и теперь маленькая драконица превратилась в разъяренную фурию. Но наследник не отчаивался, осознавая, что огонь притяжения действует не только на него, но и на нее.
Мужчина видел бушующие эмоции в ее глазах, чувствовал необыкновенный ошеломительный запах, прожигающий его насквозь. Эта дикая смесь окунала его в омут невыносимого желания, не подчиняющегося ни разуму, ни нормам.
– Лари... я не обижу тебя, - хрипло прохрипел Конер, сжимая руки в кулаки, не представляя, как будет держаться от нее на расстоянии до самой свадьбы.
Девушка задрала острый подбородок и гордо выдала:
– А я и не позволю тебе обидеть, как и никому другому!
Анализируя смысл слов драконицы, моментально вспыхнув яростным гневом, дракон переспросил:
– Тебя кто-то обидел или обижает?
Ларисинья только горько вздохнула:
– Уходи! Не преследуй! Я не хочу, чтобы ты был рядом!
– Буду! Теперь я всегда буду рядом, тенью. Ты - моя!
– уверенно заявил Конер, пронизывая своим пронзительным взглядом.
– Я - твоя судьба!
– Нет!
– крикнула девушка, не желая признавать жестокую действительность, разрывающую ее сердце. Она бесправна, как бы сильна ни была. Одинока, не смотря на то, что принцесса. Всему виной суровость и черствость отца. Несчастна, не зная настоящей любви, нежности и доброты. И... никогда в ее жизни не будет другого... потому что по суровым законам Гильдорга она только разменная монета, и ее судьбой всегда будут управлять жестокие драконы, не достойные этого права.
Гнев от несправедливости, тлеющий в груди, взорвался, и она прорычала:
– Никто не заставит меня перейти из одной клетки в другую. Этого никогда не произойдет! Я сделаю все, чтобы избежать несправедливой участи.
– Не ты принимаешь решения, как и все женщины!
– грозно рявкнул мужчина, не желая скрывать, что у нее нет шанса надеяться на такие глупые мечты. Она - его, и пророчество совсем ни при чем. Ларисинья должна... обязана... понять и принять эту истину.
Девушка только молча окинула презрительным взглядом мужчину и прошептала: