Злая корча. Книга 2
Шрифт:
Первый рассказ о неистовой пляске, случившейся в Дессау, относится к 1021 г. В ночь на Рождество, во время богослужения в кладбищенской церкви одного из монастырей близ Дессау, несколько крестьян начали плясать, и плясали так неистово, что никакие уговоры священника их не могли остановить. Тогда он их проклял, сказав, чтобы они продолжали плясать и прыгать непрерывно в течение целого года. Проклятие исполнилось: крестьяне продолжали пляску до тех пор, пока некоторые из них не упали замертво; у прочих, оставшихся в живых, всю жизнь тряслись члены [244] .
244
Чижевский, 1995, С. 371–372.
То есть происходило ровно то, что позже будет изображено на картинах Брейгеля. Строго говоря, это вообще была не «психическая эпидемия», а обыкновенная пляска Витта (с прилагающимся психозом, соответственно). Но еще в XIX веке эта эпидемия обычно датировалась 1027 годом [245] (редко
245
Hecker, J. F. C., M.D. The epidemics of the middle ages. London, 1851. p. 90.
246
Michelet, J. The History of France. v.1. 1847. С. 338.
247
Bov'e, F. J. The story of ergot: For physicians, pharmacists, nurses, biochemists. 1970. p. 148.
248
Fleming, G. Animal Plagues: Their History, Nature, and Prevention, v. 1. 1875. pp. 59–60.
Глава 15
Циклы размножения
— А вотъ вы мн теперь скажите, отчего, когда воды съ весны много, да дождикъ, въ хлб спорыньи эстолько?
И барыня начинаетъ затрудняться.
— Спорыньи этой самой; рожковъ черныхъ, съ сизцой. Рожковъ! убдительно вразумляетъ мальчикъ. — Замсто зерна, въ колос рожокъ; выпучитъ его, какъ рогъ; иногда ихъ не одинъ въ колосу, а три и бол. Это отчего? отъ дождя? Какъ вотъ ихъ извести? Нон тоже дождя было много, поди народитъ ужо спорыньи. Какъ вотъ ее извести? А?
И Ганя, разставивъ ноги, въ упоръ вопросительно уставитъ глаза на барыню. А барыня еще больше недоумваетъ.
Цикличность массовых размножений насекомых была замечена давно. В середине XIX века Демоле отметил цикличность массовых размножений саранчовых. Чуть позже Кеппен выдвинул гипотезу о связи этих массовых размножений с многолетней динамикой солнечных пятен. Уваров в 1929 году отметил одновременное появление пустынной саранчи в ряде регионов Африки и Азии также в связи с изменением солнечных пятен. Пустынная саранча также одновременно размножалась в 1986–1990 и 2003–2004 гг. в восточном, западном, центральном и южном регионах Африки и Передней Азии. Цикличность размножения наблюдается не только у насекомых, но и у промысловых рыб (трески, сельди, севрюги и др.), у многих грызунов, включая белок и знаменитых леммингов. Последние, похоже, особо быстро размножаются во влажный урожайный год, а на следующий, засушливый, в поисках пищи совершают массовые миграции по огромным территориям, что и породило о них множество легенд. Самые крупные походы леммингов наблюдались в 1918 и в 1938 гг. Наиболее крупные пики численности многих видов животных тоже довольно точно совпадают с периодами повышенной солнечной активности (но некоторые, наоборот, с минимумом).
Вопрос о возможности использования показателей солнечной активности (чисел Вольфа) в качестве одного из критериев для прогнозирования массовых размножений вредных насекомых актуален для сельского хозяйства. Но на деле не так все просто — предсказательность по числам Вольфа здесь достаточно ненадежна, как и в случае прогноза эпидемий по данным Чижевского. Вспышки массового размножения насекомых возникают как в эпохи минимумов, так и в эпохи максимумов, и на разных ветвях динамики солнечной активности (ветви роста и ветви спада). Массовые размножения не только саранчовых, но и других насекомых совершаются не периодически, а циклически, то есть через разные промежутки времени. Одного солнечного цикла «по Чижевскому» здесь для объяснения мало. Для прогнозирования массовых размножений насекомых необходим иной критерий, который находился бы во взаимодействии с погодно-климатическими и трофическими циклами. В настоящее время в роли солнечного фактора предлагается использовать годы резких изменений солнечной активности, так называемые годы солнечных реперов.
Мы можем пойти дальше и предположить, например, что не случайно повышенное размножение леммингов происходит раз в 3–4 года. В динамике покусов населения иксодовыми клещами выявлена та же 3–4-летняя цикличность (лемминги и белки — переносчики клещей). Тот же 3–4 летний цикл размножения известен каждому грибнику. То есть мы скорее должны говорить о трети солнечного цикла, а не о максимуме, как считал Чижевский и его последователи. Лемминги питаются осокой, некоторые виды которой поражаются сумчатыми эндофитами с алкалоидами спорыньи, что могло бы объяснить «безумное» и агрессивное поведение леммингов во время походов и даже их стремление к воде. Но это все отдельные и пока совсем уж спекулятивные вопросы. В нашем случае интересен несколько другой аспект условно-солнечной зависимости.
В Троицкой летописи под 1408 годом мы можем прочитать про массовое размножение неопознанных лесных фитофагов: «до той зимы три лета летели белые черви со стороны полуденной к полунощной. Переходили они реки, леса, поля, посевы и поели еловые деревья, от чего погибла вся белка» — и задуматься: а случайно ли в том году разразилась на Руси огромная
Первое летописное упоминание о нашествии саранчи на Русь, результатом которого был голод, относится к 1008 году. Во Франции в 1007 и в 1008 гг. — эпидемии эрготизма. Большое нашествие саранчи повторилось в 1094 и 1095 гг. Эти годы перед крестовыми походами известны широко распространенными эпидемиями «священного огня», которые и привели к созданию ордена св. Антония в 1095 году. Очередные совпадения? Нет, это не случайность. Возьмем, к примеру, основанные на летописях данные по налетам итальянского пруса в Киевской Руси и Украине, предоставленные доктором биологических наук Белецким: «По данным летописей массовые размножения этого вредителя в Киевской Руси были в 1008, 1024, 1083–1086, 1092, 1094–1095, 1103, 1195–1196, 1408, 1501, 1534, 1536, 1541–1542, 1579, 1583, 1601–1603, 1615, 1646–1648, 1652, 1685; в Украине: 1688–1690, 1710–1713, 1719–1720, 1743–1744, 1748–1749, 1756–1757, 1780–1783, 1793–1794, 1796–1799, 1803–1810, 1820–1823, 1825–1829, 1834–1839, 1841–1843, 1850–1852, 1859–1860, 1862–1864, 1866–1869, 1884–1888, 1890–1893, 1901–1903, 1910–1913, 1923–1925, 1930–1932, 1937–1939, 1945–1947, 1951–1953, 1995–1997, 2003 гг.» [249]
249
Белецкий, Е.Н. Массовые размножения насекомых. История, теория, прогнозирование: монография. Харьков, 2011.
Посмотрим корреляцию с таблицей Гирша с XVII века:
Таблица намекает, что к привычным для нас индикаторам возможности распространения спорыньи (холодная зима, влажное лето) можно добавить и налеты саранчи (а мы рассмотрели только прус). О биологических механизмах такой связи можно пока только догадываться. Может быть, саранча просто съедает весь урожай, и голодающий народ ест любое зерно, даже пораженное спорыньей запредельно? Нет, не получается — иногда это происходит в разных местах. Возможно, саранча переносит конидии спорыньи (если попадает на время медвяной росы). Может, наоборот, она вместе с растениями ест спорынью и эндофиты, нарушая свой серотониновый баланс, и как раз поэтому и превращается из кобылок в саранчу. Или же и на саранчу, и на спорынью параллельно действуют одни и те же солнечные факторы, через изменение климата или каким-либо иным способом. Или космическая погода действует и на саранчу, и на спорынью, и одновременно на солнце, вызывая на нем появление пятен. Нам механизм не столь важен, это работа солнечных физиков, которые пока не совсем понимают механизм образования солнечных пятен, и биологов, которые все еще не могут прийти к консенсусу, что же все-таки делает саранчу саранчой — недостаток белков, изменение уровня серотонина (я бы предположил именно это), или что-то еще. Возможно, когда-нибудь выяснится нечто, что сегодня трудно представить. Например, что вместе со спорыньей размножаются ее энтомофторовые (насекомоядные) родственники и начинают охотиться на кобылок, как кордицепс (тоже из рода спорыньевых грибов) на муравьев, а кобылки (одиночная фаза саранчи) в страхе превращаются в стадную саранчу и улетают. Все что угодно может быть, но у нас здесь пока задача простая и чисто утилитарная — найти дополнительный индикатор возможности эпидемий (или просто повышенного распространения спорыньи). И теперь он у нас, похоже, есть. Если где-то идет значительное нашествие саранчи, то в ближайшие годы возможно ожидать и распространение спорыньи (причем иногда совсем в другом месте и разных видов).
Поскольку на этом данные у Гирша заканчиваются, все же придется обратиться к другим источникам. Можно только отметить, что Д. И. Менделеев, предположив закономерность, оставил в своей периодической таблице пустые клетки, где должны были разместиться пока еще не открытые элементы. Таблица стала обладать предсказательной силой. Здесь у нас подобная ситуация. Пустая клетка только одна в 1615 году. Ничего особо характерного в Европе в этот год не описано, но мы знаем о таинственной Великой Смерти (Great Dying) в Америке, начавшейся в том году — от нее в течение нескольких лет вымерло до 90 % индейцев на территории будущего штата Массачусетс. В 1615 году французское торговое судно потерпело крушение у берегов нынешнего Массачусетса, в заливе Кейп-Код, где-то в районе современного Плимута. Местные индейцы вампаноаги, которые знали, как много их соплеменников было похищено европейскими торговцами в последние годы, убили всех оставшихся в живых, кроме четырех мужчин, которых они превратили в рабов. Поэтому считается (объяснение, конечно, сомнительное — вроде заброски трупов в Кафе времен «черной смерти»), что один из этих французских пленных нес в себе какую-то болезнь, вызвавшую крупную эпидемию. Споры о том, что это была за эпидемия, продолжаются все время, на роль заболевания предлагались бубонная чума, тиф, оспа, менингит и лептоспироз. Возможно, стоило бы выяснить, какой именно груз вез этот французский торговый корабль (или последующие английские корабли), учитывая две особо морозные зимы 1614 и 1615 гг. К слову, Сейлем с его будущими знаменитыми ведьмовскими процессами с «красным хлебом» — в часе езды от Плимута.