Злая корча

Абсентис Денис

Никакие другие эллинские мистерии не достигли такой славы, как элевсинские. Паломники со всей Греции приезжали для участия в них. «Блажен смертный, которому удалось узреть мистерии! — восклицает автор древнегреческого гимна. — Но тот, кто не прошел посвящение и не исполнил ритуалы, после смерти не обретет блаженства в темных жилищах иного мира». Деметра, порождающая хлеб, добившаяся у богов возвращения своей дочери из подземного царства Аида, обладала, согласно элевсинскому культу, властью высвобождать из мрачного могильного подземелья всех посвященных — для них было возможно возрождение. Пиндар, один из самых значительных лирических поэтов Древней Греции, говорил в своих одах (V век до н. э.) о смерти, о последующем земном рождении, о том, как элевсинские таинства позволяют осмыслить метаморфозы между двумя жизнями и облегчают их. Спокойствие

и уверенность перед лицом смерти даровал посвященным элевсинский культ. Забота об устройстве праздника посвящения входила в обязанности высшей афинской администрации. Мистерии праздновались в Элевсине на протяжении двух тысяч лет и были уничтожены христианами в конце IV века. Сожжение святилища и запрещение мистерий ознаменовали официальный конец язычества.

Большая часть обрядов мистерий никогда не была зафиксирована письменно, и поэтому они остаются предметом спекуляций и домыслов. Интерес к элевсинским тайнам возродился в XIX веке, отчасти после опубликования ранее неизвестных орфических гимнов в честь греческих богов с некоторыми подробностями, отсутствующими в общеизвестных «гомеровских» гимнах. Многие хотели увидеть в мистериях некую потерянную истину и сакральную тайну, пытались прочувствовать, что же именно скрывалось за внешними обрядами, и перечитывали описание Порфирия:

В венках из мирт мы входим с другими посвященными в сени храма, все еще слепцами; но Иерофант, ожидающий нас внутри, скоро раскроет наши взоры. Но прежде всего, — ибо ничего не следует делать с поспешностью, — прежде мы обмоемся в святой воде, ибо нас просят войти в священное место с чистыми руками и с чистым сердцем. Когда нас подводят к Иерофанту, он читает из каменной книги вещи, которые мы не должны обнародовать под страхом смерти. Скажем только, что они согласуются с местом и обстоятельствами. Может быть, вы подняли бы их на смех, если бы услыхали вне храма; но здесь не является ни малейшей наклонности к легкомыслью, когда слушаешь слова старца и смотришь на раскрытые символы. И мы еще более удаляемся от легкомыслия, когда Деметра подтверждает своими особыми словами и знаками, быстрыми вспышками света, облаками, громоздящимися на облака, все то, что мы слышали от ее священного жреца; затем, сияние светлого чуда наполняет храм; мы видим чистые поля Елисейские, мы слышим пение блаженных… [15]

15

цит. по Шюре, Эдуард. Великие Посвященные. М.: Сфера, 2004.

Догадки относительно таинств будоражили поэтов. Гете, например, воплотил их в нескольких сценах «Фауста». Другие воспринимали элевсинские мистерии, как никчемные древние суеверия, имеющие лишь объективный — сейчас мы скорее сказали бы культурологический — интерес. В. Г. Белинский в письме Боткину выразился по поводу статьи Уварова достаточно жестко:

Короче: это был мистицизм древности. Меня поразило в статье то, что практический, здравомыслящий Сократ отказался участвовать в Элевзинских таинствах и был к ним вообще холоден, тогда как fou sublime, {возвышенный безумец (франц.). — Ред.} фантастический романтик Платон благоговел перед ними. Вообще, мне кажется, Элевзинские таинства имеют только ученый, чисто объективный интерес, а со стороны субъективного интереса — они не стоят выеденного яйца [16] .

16

В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений. Том XII. Письма 1841–1848. Издательство Академии наук СССР. М., 1956.

Но ни духовный, ни скептический подход долгое время не могли помочь в понимании того, что же все-таки происходило во время мистерий. В конце XIX века религиозный философ Дмитрий Мережковский в романе «Юлиан Отступник» представил спор по поводу сходных мистерий в Эфесе врача Орибазия, считающего мистерии иллюзией, оптическим обманом, и Максима Эфесского. На упреки Орибазия: «вы из фонаря бросаете отражения сквозь раскрашенные стекла на белый дым ароматов — и ученик воображает, будто бы перед ним видения богов» иерофант отвечает:

Таинства наши глубже и прекраснее, чем ты думаешь, Орибазий. Человеку

нужен восторг. Для того, кто верит, блудница воистину Афродита, и рыбья чешуя воистину звездное небо. Ты говоришь, что люди молятся и плачут от видений, рожденных масляной лампой с раскрашенными стеклами. Орибазий, Орибазий, но разве природа, которой удивляется мудрость твоя, — не такой же призрак, вызванный чувствами, обманчивыми, как фонарь персидского мага? Где истина? Где ложь? Ты веришь и знаешь — я не хочу верить, не могу знать… [17]

17

Мережковский Д. С. Христос и Антихрист: Смерть богов. Том 1 (Юлиан отступник). 1992. С. 64.

Мережковский, будучи христианином, представляет мистерии фокусами жрецов, языческие культы для него ложны по определению. Поэтому ему не слишком интересен вопрос, отличались ли чем-нибудь эфесские мистерии Артемиды от элевсинских мистерий Деметры. Какие факторы способствовали тому, что последние заняли главенствующее положение? Может быть, в них кроется все же не только «отражение раскрашенных стекл лампы», и видения богов вызваны чем-то более существенным, а не простыми ярмарочными фокусами? Почему Сократ говорил, что люди во время элевсинских мистерий «грезят наяву»?

В греческом языке появился глагол «корибантствовать» — «юродствовать», «приходить в исступление», «терять самоконтроль». Именно это слово употребил Сократ, характеризуя Элевсинские мистерии и отказываясь от посвящения в них [18] .

О роли напитка кикеон, употребляемого во время посвящения, долгое время никто не задумывался. Что означала секретная формула, переданная Климентом Александрийским: «Я постился, я пил кикеон»? Только в1978 году исследователи Р. Гордон Уоссон, Альберт Хофманн и Карл А. П. Рак в книге «Дорога в Элевсин» собрали доказательства того, что эффект элевсинских мистерий основывался на воздействии содержащегося в кикеоне психоделика — препарата спорыньи. Чувства посвященных были обостренны подготовительными церемониями, а психотропная смесь позволяла погрузиться в глубочайшие мистические состояния.

18

Тоpчинов Е. А. Религии мира. Опыт запредельного. Трансперсональные состояния и психотехника. СПб.: Центp «Петеpбypгское Востоковедение», 1998.

Согласно Т. МакКенне, использование галлюциногенов и психоделиков — условие прорыва к иным формам сознания и иным формам жизни, возрождавшим то, что свыше двух тысяч лет делал почти каждый, кто был хоть сколько-нибудь замечен в древнем мире. Он обязательно «совершал паломничество в Элевсин и имел опыт галлюциногенной интоксикации, вызванной спорыньей» [19] .

Человечество познакомилось с этим сумчатым грибком давно, надо полагать, с самого начала культивирования злаков. Но знакомство это было далеко не самым приятным.

19

Савчук В. В. Кровь и культура. Изд-во С.-Петербургского унив., 1995. С. 156.

Распространение зерновых культур создало и другие новые проблемы для человека. Так, например, широкое введение в культуру ячменя и ржи вызвало распространение паразитирующей на завязях этих и других злаков спорыньи. Спорынья представляет собой покоящуюся стадию склероций сумчатого гриба Claviceps purpurea Tulasne. Она содержит алкалоиды, обладающие высокой физиологической активностью. Использование в пищу зерна, пораженного спорыньей, приводило и к массовой гибели людей. Одним из самых тяжелых и частых проявлений отравления спорыньей являются психозы [20] .

20

Александровская Е. И., Александровский А. Л. Антропохимический фактор в эволюции европейской цивилизации / Е. И. Александровская // История и современность. № 1 (11), 2010. С. 148–177.