Злая королева
Шрифт:
Я обернулась, помахала рукой дяде и Су и спрыгнула на палубу «Бродяги», чтобы тут же как ни в чем не бывало направиться к капитанской каюте. Фрейлины тотчас юркнули под защиту сира Родриго, а матросы были всецело увлечены сундуком, и свободно разгуливающая по кораблю королева их не слишком занимала. Спасти капитана Датри от неурочного визита было некому, и я, постучавшись, решительно распахнула дверь.
Нил резво отпрянул от нее и так недоверчиво уставился на меня, будто все еще полагал, что я сбегу на «Сурайе», бросив Родриго.
— Семь тысяч золотых динаров, — объявила я, сделав вид, будто меня вовсе не задела его реакция, — и небольшой
Капитан озадаченно уставился на парные браслеты в ювелирной коробке — тоже золотые, весьма массивные, несколько грубоватой работы, выдававшей происхождение даже быстрее, чем едва заметная рыжина патины, — и снова поднял взгляд на меня.
— Брачные оковы?
— Фамильные, — ностальгически вздохнула я, не вдаваясь в подробности.
— Тогда почему вы не носили их, когда… — Нил запнулся, тряхнул головой и жестом указал мне на свободный табурет. — Простите.
Я присела и наконец-то расслабилась, ощутив, что волны снова раскачивают корабль, как им вздумается. «Сурайя» развернула паруса, унося своего драгоценного и смертоносного заклинателя глубин с нерожденной дочерью прочь от «Бродяги». Все прошло по плану. Почти.
— Не стоит. Его Величество пожелал, чтобы наш брак был заключен по законам Альвеона, так что я приняла веру своего покойного мужа и новое имя, — сухо сообщила я, давая понять, что не хотела бы обсуждать эту тему. — Считайте, что капитан Оздемир пожелал поздравить меня с возвращением в лоно семьи, а вас — слегка запугать, напомнив, с кем вы связались.
— Что ж, это ему удалось, — пробормотал капитан, но браслеты все-таки взял.
— Капитан Оздемир знает толк в двусмысленных посланиях, — так же сухо кивнула я. Конкретно это послание — с браслетами — на самом деле предназначалось мне и служило напоминанием о том, что женский век короток, но не настолько, чтобы пренебрегать приличиями. Но рассказывать об этом Нилу я не собиралась, а браслеты у меня все равно отобрали бы — уж лучше преподнести их капитану добровольно и сохранить лицо. — «Сурайя» не станет атаковать «Бродягу», пока я на борту. Однако при следующей встрече оковы, которыми обеспечит вас капитан Оздемир, понравятся вам гораздо меньше.
Нил дёрнул уголком губ и промолчал. Понимать это можно было как угодно: и как благодарность за удачные переговоры, и как насмешку над самоуверенностью противника.
Я предпочла проигнорировать его вовсе.
— Есть ещё кое-что, о чем вам следует знать, Нил, — доверительно сообщила я. — Однако мне нужно, чтобы вы тоже были честны со мной.
Он снова промолчал, видимо, сочтя это наилучшей тактикой, — только поощрительно выгнул бровь, ожидая продолжения.
— Ваш корабельный секретарь носит серьгу, которую должны были отправить невесте короля-мальчишки как подарок на помолвку, — сказала я. — Как я понимаю, «Бродяга» взял на абордаж «Белую голубку». Куда она направлялась и кто был на борту?
— Боюсь, я не имел возможности ознакомиться с судовым журналом, — пожал плечами капитан Датри.
Я нахмурилась.
— Почему?
— Потому что капитан «Голубки» был не так благоразумен, как капитан «Гордости Эль Монте», — с сожалением сообщил Нил. — А Бузур, в свою очередь, не так аккуратен, как хотелось бы... в общем, судовой журнал залило таким количеством крови, что чернила расплылись. Добычу оценивали на месте, просто обшарив трюм. Намекаете, что мы упустили ценную заложницу?
— А на корабле были женщины? — ответила я вопросом на
— Да, четверо, — поморщился капитан Датри. — Весьма твердые в своих убеждениях дамы. Были уверены, что над ними надругается вся команда, а потому так дружно бросились за борт, что капитан даже не успел встать на защиту их чести.
— А команде, конечно же, и в голову не пришло бы? — саркастически поинтересовалась я, не сумев скрыть брезгливость, — хоть и понимала, что она вовсе не играет мне на руку.
Капитан получил выкуп. Формально мы были свободны.
А фактически по-прежнему всецело зависели от доброй воли Нила Датри и его верности данному слову. Теперь, когда «Сурайя» скрылась за горизонтом, меня снова некому было защитить, и выводить капитана из себя не стоило, что бы я ни думала о его жизненных принципах.
К счастью, в честности и прямолинейности ему было не отказать.
— Пришло бы, — признал он и поморщился. — Ещё как пришло бы. Но если это и в самом деле были важные персоны, за которых заплатили бы выкуп, никто бы их и пальцем не тронул, иначе я лично перегрыз бы всем энтузиастам глотки.
Он улыбнулся — не то желая обозначить шутку, не то лишний раз напоминая, что перегрызть глотку способен в самом что ни на есть прямом смысле. Я предпочла проигнорировать и это тоже.
— Значит, они?..
— Едва ли их успели выловить до того, как юбки начали тянуть на дно, — прямо ответил капитан Датри, перестав улыбаться. — Что, это как-то влияет на ваши таинственные планы государственного масштаба?
— Конечно, — пробормотала я и глубоко вздохнула, выравнивая голос. Сцепленные в замок руки побелели от напряжения, но расслабить их уже не получалось. — Это означает, что Альвеон окажется в весьма напряжённых отношениях с одной из соседних стран — скорее всего, с Павосси, герцог Перес давно хотел наладить с ней связи и едва ли упустил шанс, став советником при новом короле. Однако винить в гибели леди будут не только пиратов, но и самих альвеонцев — потому что не вооружились должным образом и не сумели отстоять корабль. Королю-мальчишке придётся начать охоту на «Бродягу». А значит, вооружить все торговые судна и начать строительство новых. Это весьма затратное мероприятие, а из-за того, что альвеонский торговый флот будет вынужден перевозить пушки, упадет объем товарных перевозок, поднимутся цены… кажется, у меня гораздо меньше времени, чем я рассчитывала, — заключила я и только тогда спохватилась, что уж кому-кому, а Нилу Датри было вовсе не обязательно знать подробности.
Он и без того смотрел на меня так, будто я вылезла из темных морских глубин, а не попала к нему в плен, спасаясь бегством от того же герцога Переса.
— Я полагал, вас больше взволнует гибель юной невесты, а не цены на заморские товары, — заметил капитан с легкой неприязнью и восхищением одновременно.
Этого я тоже получала предостаточно, а потому ничуть не удивилась.
— Я королева, капитан Датри, — прохладно напомнила я. — В изгнании или нет, я продолжаю думать об Альвеоне. Жалость к погибшим девушкам естественна, но не слишком продуктивна. Она ничего не исправит. Торговцам все равно, жалеет ли кто-то о произошедшем, их куда больше будет занимать упавшая прибыль. А простые люди в большинстве своем и вовсе не свяжут повышение цен с пиратским нападением на дипломатический корабль. И те, и другие будут винить короля, не задумываясь о том, что у него тоже связаны руки.