Злая лисица
Шрифт:
Она опустила руку в карман. Бусина нагрелась при ее прикосновении, адаптируясь к температуре тела.
Надо поскорее вернуть ее на место. И для этого нужна помощь.
Час спустя Миён вышла из автобуса. Улицы были заполнены людьми, и какой-то офисный трудяга толкнул ее плечом, проходя мимо. Обычно Миён даже бы не обратила на подобное внимание, но сейчас к горлу подступила тошнота. Она почувствовала ци этого мужчины, словно над головой висела полная луна, а не сияющее солнце. Рот наполнился слюной, и девушка нахмурилась. Как так? Почему она чувствует голод? Она же совсем недавно питалась.
Миён снова опустила руку в карман
44
Макколли (кор. ) – корейский традиционный газированный алкогольный напиток молочного цвета, который делают из смеси вареного риса и воды.
ШАМАН
Девушку обволокло тяжелое облако приторного ладана.
Здесь были горой навалены товары. Плетеные корзины подпирали потолок напротив окон, перегораживая путь солнцу. Столы погрязли под весом благовоний, вееров и картин. Сверху лежали медные тарелки в пластиковых упаковках. Стену, словно гобелен, украшали портреты на толстой бежевой бумаге. Смелыми красными, мрачными черными, яркими белыми и темно-синими красками были запечатлены строгие лица знатных мужчин и женщин. Миён отвела взгляд, не желая смотреть в их темные глаза.
– Осо осее! [45] – пропел голос откуда-то из глубины магазинчика.
К Миён вышла низенькая миловидная девушка. На ней был льняной ханбок [46] , весь мятый после работы, однако хорошо сидевший на ее худенькой фигурке; волосы наспех завязаны в пучок. При виде Миён она замерла.
– Сонбэ.
– Нара-щи [47] , – поприветствовала ее Миён. – Я смотрю, бизнес процветает. – Девушка обвела рукой пустой магазин.
45
Осо осее (кор. ) – «добро пожаловать» по-корейски, часто используется в магазинах.
46
Ханбок (кор. ) – корейский традиционный костюм.
47
– щи (кор. – ) – суффикс «-щи» в конце имени используется в формальном общении: между плохо знакомыми коллегами или иногда по отношению к старшим.
Нара поджала губы, но спорить не стала.
– Раз уж ты теперь живешь в Сеуле, можешь забегать почаще, – ответила она. – Как в старые добрые времена.
– Ага. На юге нам больше были не рады, пришло время что-то менять.
– Когда вы уехали из Сеула, я уж подумала, что больше сюда не вернетесь.
– В конце концов вернулись бы. Сеул – огромный город, здесь легко затеряться среди толпы.
В
– Твоя хальмони тут? – спросила Миён.
Нервный взгляд шаманки метнулся к потолку, и Миён поняла, что старушка наверху, в квартире над магазином. Девушка знала, что Нара скрывала их отношения от бабушки.
Даже Миён слышала истории о старой шаманке. Бабушка жила раньше в Чеджу [48] , где шаманизмом никого не удивишь. Ходили слухи, что она повидала и изгнала больше темных духов и нежити, чем любой иной шаман в городе. И ей совсем не по нраву было племя Миён – существ, которые охотились на людей. Порождений зла.
48
Чеджу (кор. ) – город на острове Чеджудо, административный центр самой маленькой корейской провинции. Популярный туристический центр, знаменитый также игорным бизнесом.
– Я ненадолго, – сказала Миён. – Совсем быстро. Мне нужна твоя помощь. Помощь шамана.
– Пошли. – Нара проводила девушку в подсобку, в которой вещей было даже больше, чем в магазине. От пола до потолка стопками лежали книги, а на дубовых столах кучей были навалены предметы для шаманских ритуалов: свитки, бронзовые миски, благовония.
Нара легко пробралась сквозь заставленную комнату. Она помогала бабушке с магазином и знала каждый уголок в этом беспорядочно захламленном помещении. Звание шамана ей перешло по наследству, а не из-за одержимости духами. В ее семье шаманизм был и бизнесом, и традицией.
Когда они проходили мимо огромного книжного шкафа, Нара дотронулась до фотографии в рамке – единственной вещи на полке, не покрытой слоем пыли. На фотографии были изображены улыбающиеся мужчина с женщиной и ребенок между ними. Родители Нары.
Они умерли, когда Нара была совсем маленькой. Теперь у нее остались только хальмони и шаманизм.
– Чем тебе помочь, сонбэ? – Девушка слегка заикалась. Глаза ее беспрестанно двигались. Можно было подумать, она высматривала призраков в темноте.
Интересно, сколько силы кроется в этой робкой девчушке?
На самом деле самым храбрым поступком шаманки было то, что когда-то она не побоялась заговорить с Миён. В двенадцать лет Нара была щуплой, у нее были большие глаза и беспокойные, постоянно движущиеся пальцы. Миён даже внимания на нее не обратила, пока девочка не прошептала слово «кумихо», – и тогда все завертелось.
С тех пор Нара каждый месяц подкидывала Миён наводки на убийц, чьи жертвы донимали шаманку. Кумихо иногда думала: какая же они странная пара. Две отщепенки, никак не вписывавшиеся в миры себе подобных.
Нара выжидательно смотрела на Миён.
– В прошлое полнолуние кое-что произошло. – Кумихо сомневалась, стоит ли ей об этом говорить. Обычно она никому не выдавала своих секретов.
Она взяла в руки бамбуковый веер. Тутовая бумага была расписана вручную; на веере были изображены горы и леса, кричащая сорока и улыбающийся тигр.
– Что случилось? – Нара вытаращила глаза.
– Я нарвалась на токкэби в лесу. Он напал на меня. – Девушка не понимала, зачем снова умалчивает о Джихуне. Почему-то ей хотелось сохранить встречу с ним в тайне.