Злая любовь
Шрифт:
Что бы сказала мама, узнай она о моем поведении?
Княжна, благородная девица, воспитанная с рождения поступать правильно… Что я творю? Но, самое удивительное, что не жалею о содеянном.
Я нашла в себе силы поднять взгляд и посмотреть на мужчину, стоявшего рядом.
Тьма обвивала его торс, струилась туманом по рукам и плечам. Он смотрел на меня немигающим взглядом и глаза его были как никогда черны. Они почти пугали и одновременно манили.
– Я не знаю, что на меня… - хотела было оправдаться, даже осознавая, насколько это жалко выглядит, но закончить фразу не
Сильные широкие ладони обхватили мое лицо, а затем губы, жадные, нежные и одновременно по властному твердые, накрыли мой рот, сминая, властвуя, привязывая к себе бедное сердце, которое и так уже, кажется, было в шаге от того, чтобы принадлежать этому человеку. Единственному. Желанному.
Я закрыла глаза. Тьма витала вокруг нас. Не сомневаюсь, ни единая душа не видела того, что происходит внутри. А Горан целовал меня так, что голова шла кругом, а ноги подгибались и все тело наполнилось удивительной легкостью и негой. Внутри что-то пело. Мне казалось, что еще миг и я, подобно дракону, а может и просто легкому облаку, воспарю над снегом, над полигоном, над этой крепостью и флагштоком башни, устремившись к облакам, столь же легким и гонимым ветром.
Мужские руки не отпускали. Поцелуй длился вечность, и я лишь отчаяннее цеплялась за плечи горца, открываясь перед ним, переплетая наши силы, его тьму и мой свет.
Мне показалось, что мы целовались вечно, стоя в его тьме, окруженные моим светом. Затем Джурич оторвался от меня, но при этом в его взгляде промелькнуло отчаянное сожаление, которому на смену пришла улыбка.
– Вы не перестаете удивлять меня, практикантка Туманова.
Я улыбнулась. Сердце все еще бешено билось в груди и было так уютно стоять рядом с горцем, словно именно здесь, с ним мое истинное место и предназначение. И этот его взгляд, темный до сумасшествия, заставлял что-то внутри себя ликовать от истинного счастья.
Марк никогда не смотрел на меня так, как сейчас это делал Горан.
Никогда. Даже, когда пытался снова предъявить свои права и я, кажется, теперь поняла разницу между тем, что испытывала к княжичу и тем, что чувствую сейчас.
– Я научилась удивлять, - проговорила тихо и, как мне казалось, спокойно.
– Хочу признаться, - он не отрывал от меня жадного взора, от которого кровь почти кипела и хотелось улыбаться глупо и немного наивно. Я держала себя в руках так, как могла. Потому что понимала, что уже преступила черту, нарушила все те правила, которыми меня пичкали всю мою сознательную жизнь.
Горан тем временем продолжил. Голос его слегка хрипел, отчего волнение внутри меня только становилось сильнее.
– Я не просто так создал вокруг нас заслон из тьмы, - сказал джарганец. – Я сам хотел вас поцеловать, но вы оказались смелее. Мне даже стыдно, - он улыбнулся, но я вдруг поняла, что мужчина лжет. Ни капельки ему не стыдно. Более того, от ужасно доволен произошедшим.
– Я и не надеялся, но хотел рискнуть, предполагая, что получу в ответ пощечину, - пошутил Джурич. – Но вместе с тем надеялся.
Вместо ответа улыбнулась. Я прекрасно поняла его слова.
Он опасается, что после практики я уеду и, по всем законам так и должно быть.
Он переживает из-за разницы в нашем социальном положении, но здесь на севере я уже поняла, что хочу и буду оценивать не статус своего мужчины, а только его самого. Его отношение ко мне, его чувства, его искренность и верность.
Но, наверное, на сегодня было достаточно откровенности. Горан это тоже понял, но, прежде чем убрал скрывающую нас от посторонних глаз тьму, не удержался и потянувшись ко мне, поцеловал снова и так крепко, что мысли окончательно покинули мою голову.
Я поняла лишь то, что теперь влюблена. По-настоящему, а не следуя за своими фантазиями.
Впрочем, наверное, стоит поблагодарить Марка. Если бы не он, я бы не приехала на север и никогда бы не встретила мужчину, который стоит того, чтобы его любили.
Глава 20.
Остаток дня и вплоть до самого ужина я была сама не своя. Катерина сразу заметила странность в моем поведении и, едва мы отправились в общую комнату, чтобы умыться и спуститься к ужину освеженными и бодрыми, спросила:
– Что с тобой?
Я равнодушно пожала плечами, но Золотова не унималась.
– Да ладно, рассказывай! Я же вижу. Пока здесь нет Дельмар, можем поговорить.
Взглянув на подругу, я, кажется, глупо улыбнулась, и Катя хихикнула, словно девчонка, высказав свои предположения:
– Ну вот! Я уже догадываюсь, что произошло. Вот неспроста вы там сегодня с капитаном Джуричем уединились в созданной им тьме. Я ведь угадала? Да?
Ее улыбка подкупала. Внутри что-то рвалось наружу, светлое, счастливое. Хотелось этим поделиться. Хотелось просто выговориться, чтобы выслушали без советов, без упреков или даже поздравлений. Хотелось просто человеческого общения.
– Да я вижу, что ты ему нравишься, - не дождавшись ответа, продолжила подруга. – И, смею предположить, что он тоже нравится тебе, да?
Я кивнула.
– Вот ты загадочная, княжна. Выговорись, станет легче. А я потом расскажу тебе, как у меня обстоят дела с Соколом.
– С Соколом? – удивленно переспросила девушку.
– Да, - она лукаво улыбнулась. – Я теперь называю его так. Ну не Коленькой же мне его величать? А Сокол птица благородная. Звучит.
– Значит между вами что-то происходит? – предположила спокойно
Катя кивнула и залилась краской так, что теперь ее щеки могли поспорить своим цветом с самым ярким маком.
– Симпатия обоюдная, - сказала девушка и я улыбнулась, осознавая, как хорошо ее сейчас понимаю.
Мы переглянулись, затем поднялись на ноги и направились к выходу.
В коридоре столкнулись с Игнатом. Парень шел бодрой и легкой походкой, насвистывая в тишине какую-то мелодию. Рядом с ним шагали еще несколько целителей, но стоило нам поравняться с Игнатом, как он тут же оставил приятелей и присоединился к нам проговорив: