Зло, 100%

Веллингтон Ноэль

– Да, я уже устаю, – ответила Тоди, тяжело дыша.

– И не удивительно! Это наверняка твоя первая долгая прогулка по лесу с гружёной тележкой.

– Точно!

Как только им встретилась первая поляна, Сареф велел сделать привал. Тоди плюхнулась на траву перед своей тележкой. Он подошёл к ней, налил в чашку немного воды из фляги, и протянул ей. Она выпила, держа её обеими руками, которые заметно дрожали. Пока она пила, он воткнул вокруг в землю ловушки и пошёл в лес за хворостом. Когда Сареф вернулся, Тоди заметила, что он также принёс свежесрубленный ствол, и стала смотреть, что он станет

делать. Ей всё стало ясно, когда он вбил его в землю обухом своего топора недалеко от тележек и привязал к нему коз.

– У коз есть имена? – спросил он, складывая костёр по другую сторону от тележек.

– Она Лили, а он Пятнистый.

– Не в бровь, а в глаз, – пробормотал Сареф.

У козла было много коричневых и белых пятен на чёрной шкуре.

– Когда я на него сержусь, я зову его Задиристый, – продолжала Тоди.

Она пересела поближе к огню, который разжёг Сареф.

– Сареф, – спросила она. – Почему ты носишь свой тяжёлый рюкзак, вместо того, чтобы положить его на тележку?

– Он слишком ценный, слишком важный, – ответил он. – Наша жизнь зависит от его содержимого.

– А, – продолжила она. – Может и мне взять мой вещмешок с тележки?

– Не стоит, – возразил он. – Нет нужды тебе нести его вес.

– Ладно, – согласилась она с улыбкой. – Я могу чем-нибудь помочь?

– Можешь приготовить нам поесть, – ответил Сареф не очень уверенно.

Как будто ожидая его разрешения, Тоди вскочила на ноги и сходила к тележке за припасами. Она вернулась, разложила еду на пропитанной воском шкуре у огня и налила две кружки воды. Потом они уселись, скрестив ноги, и стали есть. Неподалёку завыл волк, и Тоди вздрогнула и посмотрела в ту сторону. Она не видела его из-за поросли на опушке, и от этого ей было не по себе. Она посмотрела на Сарефа, но он спокойно ел, не обращая никакого внимания. Она осмотрела его всего. На нём были камуфляжные куртка и штаны, заправленные в такие же ботинки. Два кинжала длиной сантиметров тридцать и два пистолета висели у него на ремне, а поблизости он держал оружие, которое одновременно было арбалетом и винтовкой со складным стволом. В ножнах на спине он носил тесак немного длиннее полуметра. Она знала, что под одеждой он носит броню. Прозрачное забрало шлема он поднимал только изредка, а снимал его, вообще только чтобы поесть. Тоди не представляла, как он носит весь этот вес, и решила спросить.

– Я привык к нему уже давно, – ответил он с лёгкой усмешкой. – Поначалу я работал на строительстве Города, смешивал бетон, варил арматуру, укладывал кирпичи и блоки и свинчивал трубы вместе. Когда с этим было покончено, я перешёл в стражу, по большей части. Я ношу много веса в прямом и в переносном смысле. Поначалу было тяжело, но это сделало меня сильнее.

– А я такая слабая, – вздохнула Тоди. – Мама всегда ругала меня за слабые пальцы, когда учила прясть и вязать.

– А, так ты умеешь не только чинить одежду, – заметил Сареф.

– Нет, не только. Она говорила, что у неё нет времени на всё, и что я должна принимать участие.

– Не вижу в этом ничего плохого.

– Я тоже. Но она никогда не была довольна, что бы я ни делала.

– Это неправильно. Тебе нужна похвала, чтобы поддерживать твой дух и помочь запоминать твои успехи. А простое одобрение

работает гораздо лучше, чем наказание или окрик. Раз тебя похвалили за успех, твоё внутреннее я запомнит приятное чувство от этого, и в следующий раз, когда перед тобой встанет задача, ты сможешь вспомнить то, чему научилась, на более высоком уровне, тогда как если бы тебя отругали за неудачу, ты бы только это и запомнила. Согласна?

– Конечно!

– Это не значит, что я буду тебя только хвалить. Будут ситуации, когда тебя придётся отругать. Но я не стану использовать это как инструмент твоего воспитания.

– Ин-стру-мент… – прошептала Тоди, а затем спросила вслух: – Что это значит?

– Я не буду полагаться на наказания и окрики, пока ты растёшь, – объяснил Сареф. – Иногда, нечасто, я надеюсь, придётся поставить тебя на правильный путь, потому что не бывает таких детей, которые никогда не сбиваются с него.

– А, – обрадовалась она и улыбнулась. – Теперь я понимаю.

Тоди закончила свою еду и плюхнулась на спину в траву, глядя в небо. Её лицо было гораздо счастливее, чем когда Сареф повстречал её.

– Не забывай о клещах, – напомнил он.

– Не забуду! – ответила она.

– Они тебя когда-нибудь кусали?

– Нет, – ответила она. – Мама и папа всегда следили за этим. Мои штаны плотно обхватывают унты, а мои рукава плотно затянуты вокруг запястий.

Они действительно казались Сарефу странной парой, но у него были другие дела, о которых следовало позаботиться, так что эти сведения просто отложились для обдумывания в будущем.

– Там, куда мы идём, предположительно, не должно быть клещей. Здесь их должно быть мало, но всё равно следует быть осторожными. Сними одежду.

Тоди подчинилась незамедлительно. Сареф осмотрел её и велел повернуться кругом. На спине, на уровне лопаток, он заметил несколько тонких, белых шрамов. Они могли, конечно, быть растяжками роста, но они шли под разными углами, пересекаясь, и слишком высоко.

– Никого нет, – сказал Сареф. – Одевайся и больше не садись на траву.

Он пошарил по карманам своего рюкзака и достал оттуда маленький предмет, сделанный из зелёного пластика, на шнурке. Тоди с любопытством следила за ним, застёгивая рубашку.

– Это тебе, – сказал он. – Это не игрушка и не украшение, но оно драгоценно, поскольку может спасти твою жизнь. Носи его на шее всегда.

– Что это? – спросила Тоди.

– Это сочетание свистка и вилочки для удаления клещей. Никогда нельзя вынимать клеща пальцами, когда он кусает тебя, потому что они сожмут его тело, и оно впрыснет обратно тебе в кровь содержимое его желудка и слюну. Там как раз и находится инфекция. Клеща всегда снимают вилочкой на конце этого инструмента, с другой стороны от свистка.

– Спасибо, Сареф! – улыбнулась Тоди.

– На здоровье, – ответил он и спросил: – Шрамы у тебя на спине, они от прута твоей мамы?

Спросив это, он начал собираться, чтобы продолжить поход.

– Да, это они. Она оставляла их каждый раз, когда сердилась, несколько раз, – безразлично ответила Тоди, а потом с любопытством спросила: – А твои родители тебя никогда не били?

– Как сказать, – ответил Сареф. – Было, дважды, и оба раза они были совершенно правы. Без шрамов, правда, обошлось.