Зло из телевизора
Шрифт:
«Погнали куда-то вояк с утра пораньше», – подумал я и пошел умываться.
Намыливая руки, я подумал:
«Когда жил один, то вскакивал по звонку будильника, как ужаленный. Теперь главная задача утром – разбудить жену, а там можно еще поспать. Эти дарованные Лизой десять минут – самый сладкий сон за ночь. Это как десерт, как вишенка на торте».
Выйдя из ванны, я замер, где стоял, – на улице завыла сирена воздушной тревоги. Звук ее был таким громким, что казалось, она воет где-то прямо под окном.
– Лиза,
Во дворе, у детской площадки, стоял армейский грузовик. Из него выпрыгивали солдаты в защитных гимнастерках. У открытого заднего борта автомобиля стоял офицер в фуражке с малиновым околышем. Он что-то кричал солдатам, но из-за завываний сирены было не разобрать.
– Половина восьмого, – Лиза подошла ко мне, посмотрела в окно. – Андрей, что происходит?
– Понятия не имею, – честно признался я. – До сего дня я даже не знал, что у нас тут где-то сирена установлена. Я первый раз ее слышу.
Во двор въехал еще один военный грузовик. Из него выпрыгнули восемь солдат с автоматами, и грузовик уехал. Автоматчики подошли к офицеру в центре двора. Судя по жестам, он приказал им оставаться возле него. Куда разбежались остальные бойцы, я не заметил.
– Андрей, ешь, а то все остынет, – сказала Лиза.
– Подожди, любимая, тут такие события разворачиваются, что пока не до еды.
С улицы во двор заехал военный «уазик». На его крыше были установлены мигалки и два громкоговорителя.
– Внимание, граждане! – через мегафоны обратился к нам мужской металлический голос. – В городе проводятся учения по гражданской обороне. По сценарию учений ваш район оказался в зоне химического заражения. До окончания учений всем категорически запрещено выходить на улицу, открывать форточки и окна. Нарушившие приказ руководителя учений будут подвергнуты мерам административного и уголовного наказания…
Я присмотрелся к солдатам на улице. Петлицы на их гимнастерках были малинового цвета. Внутренние войска. Если учения проводятся по линии гражданской обороны, то при чем тут солдаты внутренних войск с автоматами?
У одного из военных во дворе заработала переносная радиостанция. Офицер забрал у радиста наушники, выслушал указания и направил двух автоматчиков к моему дому.
– Внимание, граждане! – Не прекращая вещать в мегафоны, «уазик» покинул наш двор и поехал к соседним домам. – Учения по гражданской обороне…
– Какие учения! – воскликнул я. – Если бы это были учения, я бы о них наверняка знал.
Офицер снова выслушал радиостанцию и послал двух автоматчиков к дому напротив.
– Лиза, я – на работу, – не отрываясь от окна, сказал я.
– Завтракать не будешь? – обеспокоенно спросила жена.
– Разбей три яйца, до обеда хватит.
Я быстро оделся, вернулся
– Как ты можешь их пить, не представляю, – поморщилась она.
– Научился, – я одним глотком проглотил яйца, вытер полотенцем губы. – Одна из заповедей здорового образа жизни гласит: «Никогда не выходи из дома, не позавтракав, иначе к сорока годам лишишься желудка».
– А курить до завтрака полезно? – с улыбкой спросила жена.
Я не стал отвечать на провокационный вопрос. Утро – не время для диспутов.
– Лиза, ты сегодня во вторую смену? Без надобности раньше времени из дома не выходи.
– Андрей, что случилось, ты можешь объяснить? – благодушная интонация в голосе супруги сменилась тревожными нотками.
– Не знаю, Лиза, не знаю! Одно могу сказать точно: если в городе происходит что-то непонятное, то мне надо быть на работе.
У выхода из подъезда меня остановили два солдата азиатской внешности. У одного из них в руках была резиновая дубинка ПР-73. Нам выдавали такие дубинки на учениях по пресечению массовых беспорядков.
– Зайди в подъезд, – приказал мне солдат, не то узбек, не то казах по национальности.
– Я – офицер милиции. Вот мое служебное удостоверение. – Я протянул ему раскрытую книжицу с моей фотографией в форме капитана милиции.
– В подъезд зайди! – грубо сказал другой солдат. – Тебе чего-то непонятно?
– Кто у вас старший? – официальным тоном спросил я. – Позови офицера!
– Сейчас, блин, позову! – Солдат замахнулся дубинкой, и если бы я не отпрыгнул в подъезд, то он так бы вдарил мне по лбу, что я до вечера бы не очухался.
– Сиди, пока учения не закончатся! – сквозь захлопнувшуюся дверь крикнул мне первый солдат.
– Что за тупые люди? – Один из вояк со всей силы врезал сапогом по двери. – Сказано, сиди дома, нет, поперся куда-то, шайтан ему под ребра!
Забежав на площадку первого этажа, я остановился, с досады и злости сплюнул на ступеньки и пошел домой.
«Это же надо, – подумал я, – меня, капитана милиции, как какого-то бродягу, хотели дубинкой огреть! Что, черт возьми, происходит, учения это или военный переворот? В каждой газете о военном перевороте пишут, неужели свершилось?»
Я вернулся в квартиру, сел на кухне, закурил.
– Андрей, они не выпустили даже тебя? – растерянно спросила Лиза. – Андрюша, это ужасно. Это не учения…
– Успокойся. – Я обнял жену, прижался губами к ее щеке. – Скоро все разъяснится. Солдаты выполняют свой долг. У них разговор короткий: «Закрой дверь, у нас приказ никого не выпускать».
Тут меня осенило, что надо срочно связаться с дежурной частью УВД и узнать, что же на самом деле происходит.
– Лиза, я сейчас, я быстро!