Зло сгущается
Шрифт:
– Поразительно, сколько людей боятся повесить картину в комнату, проверенную экспертами по безопасности. Похоже, они считают, что в этой службе любой может стать вором. Пассивного «жучка» и так нелегко обнаружить, а найти «жучка», которого нет, совершенно невозможно.
– Понятно. – На месте Алехандро я тоже был бы удивлен и напуган, получив звонок от Койота, который раскусил меня и предлагает. Интересно было отметить, что Хэла Койот предупредил, а в случае с Алехандро использовал мягкое принуждение. Я догадывался, что, обрабатывая Рока, ему пришлось прибегнуть к более сильным средствам.
– Так
– Мне нужен Феникс, на котором гигантский паук-, скрипичник раскинул бы паутину по вершинам цитаделей и Центра. Пусть он цепляется за башню "Лорики Индастриз" или сидит на ней.
– Интересно. А в каком стиле?
Я задумался.
– Пожалуй, как можно ближе к фотореализму. Разумеется, это сюрреалистическая фантазия, только нельзя, чтобы она открывала слишком широкий простор для интерпретации. Оригинал должен появиться на выставке, но не подлежать продаже. Зато неплохо было бы отметить в каталоге, что можно заказать литографии.
Алехандро наклонил голову.
– Приманка. Вы хотите, чтобы я проследил за теми, кто будет о нем спрашивать, так?
– Прямо в точку. – Я встал. – Когда картина будет готова, я заплачу пять тысяч долларов. Кого вы можете предложить?
– Полагаю, вы хотите получить ее как можно скорее. – Я кивнул, и Алехандро мне улыбнулся. – Эстефан Рамирес работает в нужном стиле и быстро. Эти деньги ему пригодятся.
Я припомнил пятна краски на брюках Рамиреса.
– Хорошо. Я верну долг за то, что он для меня сделал. Как скоро?
– Возможно, всего два дня, считая от сегодняшнего.
Он очень быстро работает.
– Замечательно.
Алехандро встал и протянул мне руку:
– Очень приятно было иметь с вами дело, сэр.
– Мне тоже, сэр.
– Есть какие-нибудь мысли насчет названия?
Я кивнул:
– Пусть паук готовится проглотить «Лорику», и мы назовем картину "Пожирающий сообщницу". Если даже эта вещь ничего не вытряхнет, тогда я уже не знаю, что нам может помочь.
Глава 16
Покинув галерею Хигуэры, я решил поесть, прежде чем уйти из Меркадо. В двух псевдомексиканских харчевнях публика мне показалась вульгарной, так что я остановил выбор на китайском ресторане под названием "Сесаме инн". Не знаю, почему они держали филиал в Меркадо, но здесь я обрел знакомое и безмятежное святилище посреди пластиковых ацтекских ягуаров и грингоизированного Мехико.
Я заказал сингтао, поражаясь тому, как Китай умудряется экспортировать продукты, не будучи способным накормить свое собственное население, и устроился в отдельной кабинке. Присматриваясь к тонкой резьбе по дереву и рисункам на рисовой бумаге, я испытал смутное чувство, что когда-то был здесь или в похожем месте, но амнезия свела на нет все мои попытки связать прошлое с настоящим.
Запустив решение проблемы со Скрипичником, я чувствовал удовлетворение. Учитывая, что круг клиентов Алехандро включал в себя богатейших людей Феникса, слухи о картине должны были распространиться быстро. Выследив того, кто проявит интерес к картине, и допросив его, мы бы, возможно, сумели понять,
Перечисляя Хэлу стоящие перед нами проблемы, я умолчал об одной – я не сказал о предателе. Хэлу я мог бы довериться, но присутствие остальных заставило меня придержать язык. Каждый из них мог оказаться "тем самым", и пока считалось, что я ничего не знаю, у меня было определенное преимущество.
Почему тем не менее я доверял Гаррету? Койот сказал, что предатель сделает все, чтобы меня убить. Хотя у всех помощников Койота хватило бы духу нажать на спусковой крючок, в отношении Хэла это было не так.
Вся его деятельность, начиная от создания фонда и возни с подростками и кончая отказом от моего предложения пристрелить Генриха, говорила о том, что этот человек искренне ненавидит насилие.
Моим первым кандидатом на роль предателя по-прежнему оставался Рок Пелл. Я видел, что это бесчувственный и пустой человек, которому наплевать на все, кроме собственной выгоды. Нетрудно было представить, как он продается тому, кто больше заплатит. И все же, поскольку Койот не указал мне на него прямо, я понимал, что должен быть и другой кандидат – возможно, и не один.
Бат, несомненно, был более всех склонен к насилию, и я не должен был вычеркивать его из списка только потому, что мне приятно его уважение. Марит тоже была подходящей кандидатурой – хотя она-то уже десять раз могла прикончить меня без всякого риска. Алехандро ежедневно встречался с такими людьми, которые позвали в Феникс, а значит, его вполне могли нанять, чтобы избавиться от связанных со мной сложностей. Нэтч я с трудом мог представить в роли предателя, но дитя улицы знает, что порой ради того, чтобы выжить, приходится делать неприятные вещи. Например, перерезать мне глотку. А уж если она была заодно с Батом, справиться с этой парочкой было бы нелегко.
Джитт представляла для меня и наибольшую, и наименьшую угрозу. Являясь связной, она располагала большей информацией, чем любой другой. В принципе именно она могла дать мне ключ к тому, кто может оказаться предателем, – но добиться этого от нее было непросто, а если предателем была сама Джитт, она преспокойно бы навела меня на ложный след.
С другой стороны, Койот оказывал ей доверие, поддерживая связь со мной через нее. Эта кукла, сроднившаяся с компьютерами, вполне могла следить за нашими переговорами. Если Койот подозревал бы ее, он связывался бы со мной так или иначе, или вообще перевел бы в другую ячейку.
Тем не менее я пока еще был не готов посвятить Джитт в свои планы. Хотя ее искусство могло бы мне здорово помочь, я не был уверен, что она сохранит все в секрете, особенно от Марит. Но если «крот» – это именно Марит?
Приходилось действовать одному. Койот знал, что так получится и, думаю, хотел этого. У меня было странное чувство, что ему нужно не только, чтобы я нашел предателя, но и что-то еще. Однако не в силах догадаться, что именно, я мог только продолжать расследование и надеяться прожить достаточно долго, чтобы это узнать.