Зло знает мое имя

— Нас убьют. Нет! Сначала изнасилуют, а потом убьют! Да, именно так, — верещала, как сорока, моя старшая сестра, кусая свой кулак, пока мы ждали вестей с поля боя. Мною же владело холодное спокойствие. Я ни разу не шелохнулась в своём кресле. Только капельки пота то и дело стекали по виску.

— Замолчи. И без тебя тошно.

Ее светлые накрученные кудряшки зашевелились от негодования.

— Тебя что, не волнует наша участь?!

Господи, как она достала.

— Хельга, если ты

не закроешь свой красивый ротик, меня будет волновать только убийство сестры.

Фыркнув, девушка заткнулась, теребя подол платья.

Не прошло и пяти минут, как дубовая дверь в дворцовую залу оглушительно распахнулась, и гонец, спеша и пачкая ботинками мраморный пол, устремился к нам.

Перед нашими тронами он упал на колени и коснулся лбом пола. Я, почему-то, сразу все поняла.

— Говори, — дрожь в голосе прорезалась наружу. Сестра уже не могла верещать и просто дрожала.

— Ваши высочества, — острая голова с бородкой поднялась вверх, — спешу с прискорбием сообщить, что ваши отец и брат, наши великие правители, пали в битве под столицей.

Комок в горле стал словно величиной с детский мячик. Нет, Эльза, нельзя плакать сейчас, нельзя!

Я медленно кивнула и приказала подняться.

— Иди и собери народ, я выйду с вестью.

— Может, — гонец снова поклонился, будто я могу его казнить за дерзость, — лучше ваша сестра? Вам ведь всего шестнадцать, вы ещё не можете исполнять государственные дела.

Мой смех разлетелся по всей пустоте зала. Гонец нервно дернулся.

— Это уже не имеет значения, — плакала я и смеялась, будто сумасшедшая, — нас завтра может не стать. Ступай, не зли меня.

Пятясь, он скрылся за дверьми.

Что-то рядом со мной упало.

Сестра сбросила с головы корону и закричала, схватившись за голову.

Вот и решилась наша судьба.

Наша Эфия — небольшая южная страна. Столица и ближайший город к морю — Ферра. Это море нас и погубило. Один король отвоевал выход в мир через воду много лет назад, связь со всеми государствами мира. Климат влажный, но сельское хозяйство развито. Я…я не знаю, почему именно мы? Почему этот тиран решил захватить именно нас? Вокруг столько больших и богатых государств.

Отец начал войну два года назад, а теперь его нет. Армия Эфии разбита. Люди в панике. Наследников нет. Старший брат погиб, так и не взойдя на трон. От страны ничего не осталось, кроме меня и Хельги.

— Эльза, ну как ты?

Мама сжала мою руку. За последний год она ослабла ещё сильнее. Только чудо держало её на этом свете. А смерть отца… теперь она даже не поднимается.

— Ничего, — если расклеюсь еще и я, ей лучше не станет, — он приехал сегодня. Жду, пока нас вызовут на переговоры.

Ее брови удивленно поднялись. Хоть тело ее и было слабо, но взгляд все еще как у той королевы, двадцать лет назад занявшей престол.

— Если бы не моя тюрьма, — она хлопнула по кровати рукой, — я бы ему показала! Пусть только пальцем

вас тронет!

Как же тяжело ей искренне улыбаться.

— Я не дам нас в обиду. Это что-то Хеля расклеилась, мне ничего не будет.

Всегда так было. Всегда была сильнее я. Папа, Ксандер, почему вы оставили меня именно сейчас?

Королева хотела сказать ещё что-то, но к ней в покой постучали.

— Войдите.

За мной пришёл высокий мужчина в чёрной военной форме севера. На лице так и написано: «Я — бревно, умею только махать мечом и есть».

Вообще принцессам полагается вставать из уважения, но я со своего места не сдвинулась.

— Вас хочет видеть Его Величество король Моран.

Если бы Лаура могла встать, то этого парня тут бы уже не было. Но мама могла только шепнуть мне на ухо:

— Борись, Эльза, борись до последнего.

На прощание я поцеловала маму в щеку. Эта фраза меня насторожила. Леди такого не желают. Даже она так утверждала, когда папа повторял мне это на охоте.

Ведь так оно и есть. Леди умерла вчера.

Медленно, подняв подбородок как можно выше, я покинула комнату, даже не глядя на солдата. Нашёл кого послать за принцессой.

Он вёл меня по родному дворцу, как пленницу, в тронную залу, где на папином троне сидит захватчик. А я ничего не могу сделать. Какой позор.

Внутри уже было много человек: министры, советники, а впереди моя сестра, тихо плачущая и смотрящая на меня глазами подбитого оленя.

Вся свита моего отца теперь с мольбой смотрела на меня, будто я решаю их судьбу. В моих силах было только встать рядом с сестрой и сделать вид, что мне не хочется упасть на пол, где я в детстве играла в кубики, и заплакать.

Моран, как я и думала, сидел на королевском троне, положив ногу на ногу. Как пошло.

Подобно всем своим солдатам, он носил чёрную военную форму, только с меховым серым воротником и большой брошью на груди, в форме оскалившегося медведя. Чёрные волосы были растрепаны, будто он скакал на лошади часа три, и только что явился сюда. Под серыми безжизненными глазами только начали ложиться морщинки — значит, он довольно молод, несмотря на грозный вид. Ещё больше неотесанности ему придавал шрам под левым глазом. Надеюсь, отец перед смертью оставил ему ещё один, где-нибудь под этим нарядом.

Меня от него тут же затошнило.

Вопреки всему, я взяла сестру за руку и улыбнулась королю.

Я буду бороться, мама.

Голос Морана, как и недавно крик моей сестры, заполнил это помещение.

— Я так понимаю, из вашей семьи, вы — единственные дееспособные женщины? — не размениваясь на почести, спросил он.

— Верно, — без почестей, так без почестей, — королева прикована к постели уже три года.

Зачем-то он выдержал паузу. Из жалости? Мерзавец.

— Тогда у меня к вам предложение, — король чуть приподнялся на троне, — я не хочу бунта народа. И его крови. Я бы сказал, что моё предложение — ваше спасение. Одну из вас я возьму замуж, а кого — сами между собой решайте, мне все равно.