Злодей и его слабость

КВК Дианелла Юрьевна

Маленькие капли дождя переплетаются между собой, образуя дивную цепочку маленького ручейка на стеклянной поверхности.

— И как вы знаете, Нора предстала в образе куклы, которая не имеет собственного мнения и играет прописанную роль «идеальной жены». Чему же нас учит Генрик Ибсен? — Люсинда Васильевна уже более минуты ожидала услышать ответ, поэтому её бровь начала нервно дергаться. Карие глаза будто почернели от негодования.

— Уважению к женщинам, — подал голос единственный любитель бокса в этом классе, Паша.

— Медведенко, — Люсинда поправила очки, — это правильный

ответ, но основная суть не совсем в этом. Ещё варианты?

— Я думаю, что основные мотивы произведения заключаются в семейной проблеме, — добавила Капустина.

— А именно? — Люсинда Васильевна утвердительно кивнула.

— Ну, тут всё довольно просто: «Не нравится — скажи, нравится — скажи». Надеюсь, что каждому известны эти правила в семейных отношениях. А, впрочем, в любых отношениях, будь они дружескими или супружескими, — Даша активно жестикулировала, пока доносила свою точку зрения аудитории в лице нашего унылого класса.

— Точно. Автор говорит о том, что не стоит «играть роли», нужно оставаться людьми в реальном мире, не придумывать «кукольный дом», который может рухнуть в любой момент. Жизнь — это чувства и эмоции, она не бывает идеальной. Усложняют себе абсолютно всё — люди, они придумывают странные принципы, всяческие «должности». Мужчина должен то, а женщина, то. Настала пара сказать, что никто, никому, ничего не должен.

— Это значит, что мы не должны читать следующий роман? — Катрина гадко усмехнулась. Не то чтобы она была страшной, невоспитанной, хотя это вполне возможно, просто манера у неё такая. Что к парням чужим подкатывать, что вопросы неправильные задавать.

— Кажется, я знаю, кто будет пересказывать «Пигмалион» на следующем уроке, — учительница саркастично улыбнулась Катрине, у которой даже уголок рта начал нетипично подергиваться. — Как же, Катрина, вы не поймете, что чтение обогащает внутренний мир и познания человека. А так же красноречивость и аргументацию личного мнения, которого кое-кому здесь не хватает. Надеюсь, не сочтёте за оскорбление личного характера, хотя стоило бы, — Люська прямо жжёт сегодня, она посмотрела на Катрину, которая ничего не поняла, как и её подруги. Васильевна закатила глаза, печально вздохнула и махнула рукой. Насколько же мало, должно быть извилин, чтобы не понять умозаключения учительницы в устной форме.

Прозвеневший звонок говорил об окончании зарубежной литературы, которая сегодня была значительно больше, чем всегда. Потому что разумный директор решил поставить пару, молодец, Пётр, что ещё сказать. Малия помахала мне рукой.

— Эх ты, прогульщица, — сказала я, грозно поправив воображаемые очки.

— Ты же знаешь, что я не выношу эти размышления о том, почему тот сделал так, а не так, — Малия нервно кашлянула.

— Ты пропустила унижение Катрины вот что главное.

— Ого, а что ж ответило наше блондинистое чудовище?

— Ну, она даже не поняла, что её унизили, публично, — я пожала плечами, Малия фыркнула, сдерживая смех.

— Васильевна сильно расстроилась, что потратила свой минимальный словарный запас?

— Как обычно, ты же знаешь. Следующим алгебра?

— Да. Садимся у окна.

Почему-то в окно

смотреть было намного интереснее, чем слушать новую теорему, без которой никто не сможет жить дальше. Резкий блеск отразился в окне, но я не поняла, что могло его отразить, поэтому продолжила подпирать рукой голову. Окно разбилось, Малия схватила меня за руку и молниеносно оттащила от парты, за которой мы сидели некоторое время назад. Громкие женские крики разразили кабинет. Чудом никто не пострадал.

— Ужас полный, как ты, Эви? — Малия коснулась моего плеча, а я непонимающе смотрела на нож, который валялся вперемешку со стеклом.

— Пойдёт…

Урок отменился. Похоже, кто-то решил поиграться и чуть не убил нас, это была бы самая глупая смерть. Иногда мне кажется, что я какой-то пофигист по жизни или это защитная реакция организма.

Всё-таки нас решили отпустить домой, как пострадавших лиц. Поэтому мы воспользовались ситуацией и разошлись по домам. Лёгкий весенний ветер развивал длинные волосы, а дождик моросил. Я задумчиво поглядывала по сторонам, все прохожие люди были с замысловатыми выражениями. У каждого какие-то проблемы, которые заполоняют его воображение. Это может быть наиглупейшая проблема, но человек придает ей огромного значения и раздувает слона. Нет, у меня, конечно, бывает паранойя, но не в этот раз. Мужчина в черном пальто уже долгое время шёл за мной по пятам. Его лицо не видно, так как объемный аксессуар скрывает эту важную часть. Я заворачиваю за угол. Огромная рука закрывает мне нижнюю часть лица, вероятно, чтобы я не закричала.

— Тише. Там опасно.

Глава 16

Он долгих двадцать восемь лет, и двадцать восемь зим к тому ж,

Хранил в себе один секрет и был в семье примерный муж

Всё было, вроде, как всегда: жена готовила обед..

Но приключилась вдруг беда: он взял и вспомнил про секрет

Под шум и кислый запах щей, ворчанье суженой с утра

Он вспомнил всё до мелочей, как будто было то вчера…

…Она сидела у окна, и мягкий чудный лунный свет

Окрасил в бледные тона её прекрасный силуэт..

Струились пряди по плечам, скользили змейками на грудь..

И он подумал сгоряча: «Женюсь на ней когда — нибудь!

Он вспомнил всё до мелочей: изгибы линий, мягкость губ..

И жар её простых речей, и за окном огромный дуб.

Сплетенье рук… Слиянье тел… Каскад каштановых волос…

И то, как он её хотел до исступления, до слёз

Признаний трепетных поток, как он на ушко их шептал

Смешной над ухом завиток, что от дыханья трепетал..

Она смотрела на него глазами влажными, как ночь

Слова пьянили, как вино: «Люблю тебя… Роди мне дочь…»

С утра он потерял покой: то суетился, то скучал…

Потом, закрыв лицо рукой, сидел на стуле и молчал

Жена ворчала, как всегда. Ругала убежавший суп..

И он отметил, что года ей, постаревшей, не к лицу

Как не идёт ей белый цвет и пряди крашеных волос

И целых двадцать восемь лет всё как — то было не всерьёз…

Вдруг он вскочил, схватил пальто, забыл про шапку и носки.