Злодей моего романа. Кощей и Александра Прекрасная

Красовская Марианна

— Успокоились оба! — прикрикнул Черномор. — Решите вопрос сотрудничества потом. Когда убедитесь, что зелье работает.

— Логично, — кивнул кот. — Проверить не мешает. Советую добавить в алкоголь.

— А то я бы не догадался, — издевательски хохотнул Черномор. — Пришел бы прямо с флаконом!

— Алкоголь выступает катализатором, — радостно подтвердила русалка. — Достаточно нескольких капель для эффективного действия!

— Иди-иди, — повелительно махнул лапой Баюн. — У нас тут с Викусей своя атмосфера. Виктория, а статью в «Магию

и жизнь» написать не желаете?

Черномор тяжело посмотрел на хвостатого поганца, но не сказал ничего, молча вышел.

Достал из заначки бутылку гномьего самогона, привезенного с Урала, вылил в нее зелье, взболтал — ни цвет, ни запах пойла не изменился.

Глава 10

За ужином Александра была грустна и неразговорчива. Никакого следа от дневного настроения.

Кощею это не понравилось. Как не понравилось и то, что девушка явно нервничала, роняла столовые приборы, заламывала пальцы и крутила прядь волос, вывалившуюся из мудреной косы. Ее собеседница, напротив, была весела, то и дело что-то шептала и хихикала.

— Выпьем? — спросил Кощея Черномор, ставя на стол пузатую бутыль с мутной жидкостью внутри.

Черномор был угрюм. Не дожидаясь согласия Кощея, откупорил сомнительную бутылку и разлил в стаканы.

Кощей посмотрел на друга, вопросительно приподняв бровь.

— Вику надо отправлять куда-то, — пояснил Черномор, ловко подцепив вилкой соленый огурчик из миски. — Всех парней взбаламутила. Все ей неймется.

— И что? — спросил Кощей, принюхиваясь к стакану. — О, гномий первач. Где взял?

— У Дарьи выпросил.

— У хозяйки медной горы что ли? — поразился Бессмертный. — С чего она так расщедрилась? Она ж еще жаднее меня!

Черномор отвел глаза.

— Натурой что ли расплачивался? — усмехнулся Кощей. — Силен! Так чего там у Вики твоей?

— Русалка она. И натура у нее блудливая, русалочья. Вроде и естественно для нее, но мне стыдно.

— Испанский стыд, — кивнул Кощей, решительно опрокидывая в себя стакан с вонючим пойлом. — И куда ты ее хочешь спихнуть?

— Внучка она мне, Кощей, — вздохнул Черномор. — Единственная. Я ж ее с пеленок растил, пока сынок мой по заданиям скакал. Сам не знаю, что для нее лучше. Вот зельями увлеклась, травами. Хочет на рынок выходить. Как считаешь, если фирму ей открыть? Офис снять?

— Не справится, — покачал головой Кощей. — Максимум интернет-магазин. Хотя офис нужен в таком случае, и ИП оформить, и складское помещение, и лаборатория подальше отсюда. В какой-нибудь тьму-таракани. Не любят наши Москву. Тем более, там на аренде разоришься, да и проверки всякие. Конкуренция. Знаешь, я с человеком одним поговорю, есть у меня знакомый. Посоветуюсь. Только пусть девочки что-нибудь интересное подготовят для презентации.

Черномор кивнул, выпил еще. Народ стал расходится.

Кощей привычно нашел глазами Сашку. Взвинченная она какая-то. Плечами передернула, что-то резкое подруге

сказала и вышла. Интуиция подсказывала, что ничем хорошим это не кончится. Надо бы поговорить, но Кощей вспомнил их последний «разговор» и усмехнулся. Этак они договорятся до детишек. Хотя… не дано ему потомство оставить. За столько столетий один сын и родился при очень интересных обстоятельствах. Ну у Кощея тех детишек вон триста голов в поле каждый день бегает. Не больно-то и хотелось. Да и детей Бессмертный не любил: противные, орут постоянно.

А все равно надо поговорить.

Хоть бы и о Ваське. Убедить бы упрямца контракт переписать. Может, подскажет что сестра.

Хороший у гномов самогон, забористый. Голова кругом от него. Обычное вино Кощею нипочем, как водица. Организм за столько лет проспиртовался. Бессмертному в запой уходить с его регенерацией не страшно, что он иногда и делал. Как-то раз лет на пять в подвалах заперся. Только и скидывали ему жратвы слуги верные, а потом перестали. Но он на то и колдун, чтобы себе еду переносить в пространстве, а то, что с другого конца выходит — грамотно утилизировать. Конечную точку обычно наобум выставлял. Бог весть кому такие подарочки из воздуха выпадали. Выполз однажды ветром подышать — мама дорогая, вокруг пылает все! Враз протрезвел.

Оказалось, русские дураки царя свергли.

Больше Кощей не пил так долго.

Прилег Кощей на кровать прямо в одежде, глаза сами закрылись.

Проснулся по нужде, а ночь за окном — загляденье. Сверчки трещат, листья шелестят, запах лип цветущих голову кружит.

Как не выйти?

Вышел в сад, плавно переходящий в лес, дышал полной грудью, наслаждался жизнью. Бывают такие моменты, когда внутри от счастья все поет — вот он поймал это ощущение и задумчиво рассматривал его со всех сторон.

Краем глаза уловил движение.

Вот те раз, Сашка! Куда она ночью поперлась, да еще в полупрозрачной сорочке?

Настроения как не бывало.

Идет уверенно, не гуляет как он. К мужику небось, куррррва. А он- то, дурак, сопли распустил.

Пошел потихоньку за ней.

К реке идет, хорошее место для свиданий. Романтичное. Трава там мягкая, шелковистая…

А вот и не угадал, нет никого, даже духа нет никакого, кроме русалочьего. А Сашка на мост зашла, через перила свесилась. Бледная какая-то, глаза горят. А потом рубашку сбросила на мост, в одном белье на перила влезла, побалансировала немного и вниз полетела.

Топиться надумала — с ужасом осознал Кощей. Глубина под мостом порядочная.

Что-то заорал — сам не понял что — и следом сиганул. Что же это делается, вечно ее спасать приходится. «Выловлю — получит, — решил Кощей. — К кровати привяжу и буду мстить. Долго. Может неделю». Выныривал, отплевывался. Мелькнуло под водой белое, ухватил холодное девичье тело, потащил к берегу. Ноги на месте, значит, то, что надо вытащил.

Не удержался, встряхнул как следует, так, чтобы зубы клацнули.