Злодей в подарочной упаковке
Шрифт:
— Ой, родненькая, это кто ж так тебя уделал? — причитала она. К старости у большинства людей появляется чрезмерная жалость ко всем страждущим. — Щас молодежь какая пошла. Изобьют и покалечат ни за что.
Бабуле было никак не меньше семидесяти, но выглядела она неплохо, хотя больничная обстановка прибавляла ей еще годков десять. Правая рука ее была в гипсе и висела на бинте, перекинутом через шею. Старенький халатик, в котором она, видно, и спала, и гуляла, криво свисал с плеч. Она решила скрасить одиночество девушки, а может быть,
Я отстранилась от двери, смотреть больше было не на что, тем более что рядом с девушкой я не заметила ни карточки с указанием фамилии, ни каких-либо документов. Сзади послышался возмущенный голос:
— Вам чего? Кого надо?
К нам с Виктором приближалась пожилая медсестра, которая уже вернулась к месту своего дежурства. Она бросила на нас недовольный взгляд, потому что мы не дождались ее в регистратуре, и громко хлопнула дверью в палату. Медсестра прошла вместе с нами к своему рабочему месту, освещенному яркой настольной лампой, и напялила на нос очки.
— Извините, нам хотелось бы узнать данные о больной из той палаты! — вежливо попросила я у нее и показала рукой на закрытую дверь.
— Бабули, что ли? Вы ее родственники?
— Нет! — помотала я головой. — Девушки, которую сегодня ночью сбила машина. Мы из милиции и хотели бы поговорить с ней.
— Из милиции? — недоверчиво посмотрела она на нас, приподнимая вверх очки.
— Да! — подтвердил Виктор, рассеяв сомнения медсестры о нашей профессиональной принадлежности: она даже не вспомнила о том, что сотрудники правоохранительных органов должны предъявлять удостоверения.
Медсестра открыла тоненький журнал и посмотрела в записи.
— Так! — сказала она, найдя запись о ночном поступлении больных. — Двадцать пять минут пятого ее привезли. Палата номер семь. Юрокова Валерия Константиновна, двадцать три года, адрес вот… Вам все это переписать на отдельную бумажку? — любезно поинтересовалась медсестра.
— Можно мне самой взглянуть на журнал? — в свою очередь попросила я, думая, что там найду и запись диагноза при поступлении.
— Если это нужно для расследования произошедшего, то конечно, — через окошечко она просунула мне его.
Никакой дополнительной информации о Валерии я не увидела, поэтому быстренько переписала имеющиеся там данные.
— Как она себя чувствует? — поинтересовалась я.
— Вы же все сами видели! — Медсестра с укором за бесцеремонное вторжение в палату взглянула на меня.
Продолжать разговор с ней далее не имело никакого смысла, поэтому после того, как я положила в сумочку записную книжку, мы с Виктором вышли на улицу.
— Я сейчас поеду в редакцию, — сказала я Виктору. — А ты, если хочешь, можешь отдохнуть дома, все-таки всю ночь не спал.
В ответ Виктор промолчал. Он опять вышел на дорогу и поймал очередной автомобиль. Неужели мне так и придется весь день кататься с незнакомыми мужиками-водителями, пока моя «Лада» пропадает на стоянке? Виктор предупредительно
До офиса доехали очень быстро. Улицы были еще не запружены автомобилями и пешеходами. Редко кто начинал свой рабочий день в столь ранний час. Выйдя из машины, Виктор расплатился с водителем и сразу отправился в лабораторию, чтобы проявить сделанные в эту ночь снимки; я же поднялась к себе.
В редакции уже хозяйничала Маринка. Это было странно, так как подруга чаще опаздывала, чем приходила немного раньше. В основном ее ранние приходы совпадали с какой-нибудь очередной неприятностью, которая приключилась с нею накануне. Опять мне придется выслушивать очередную историю знакомства с принцем на белом коне, который именно в эту ночь превратился в настоящего гада и подлеца. Ну не везет Маринке на мужчин, впрочем, как и мне. С одной только разницей, что она каждый свой неудавшийся роман принимает близко к сердцу, однако не теряя надежды, что следующий незнакомец окажется мужчиной что надо.
Маринка крутилась вокруг своего рабочего места и в очередной раз делала рабочую перестановку. Кофеварка на ее столе за время работы побывала практически на каждом сантиметре поверхности — такая уж у меня подруга, не выносит она однообразия и постоянства.
Увидев меня на пороге, Маринка бросила на стол не нашедший пока своего места календарь и подошла ко мне.
— Привет! Ты что так рано? — спросила подруга, в ее голосе прозвучали нотки безразличия к моему приходу. — Я думала, только Сергей Иванович скрасит мое одиночество этим утром. А вы с Виктором разве не готовили ночной материал в газету? После такого рейда ты же всегда отсыпаешься.
— Я-то всю ночь именно этим и занималась, а вот ты что так рано явилась? Рассказывай! — Я по опыту знала, что, пока подружка не выложит всю накопившуюся информацию, она не успокоится.
Выслушав еще одну историю о любовных похождениях моей подружки, я ей искренне посочувствовала. Так я и думала: Маринка опять разочаровалась в очередном герое-любовнике. Однако моя история о ночном происшествии, рассказанная в подробностях, заинтересовала Маринку, и она тотчас уверовала в мою полную невиновность во всей этой истории.
— Надо же, как оперативно сработали менты! — возмущалась она. — Нет чтобы раскрывать настоящие преступления, так они еще и тебя хотят засадить.
— Я-то в принципе не виновата, — начала оправдываться я. — Если бы девушку не вытолкнули на дорогу, я успела бы притормозить или хотя бы быстрее заметила. Короче, не знаю, но трагедии можно было бы избежать.
— Ольга, ты стала свидетелем самого настоящего покушения на убийство! — обрадованно заметила Маринка. — Если бы эту девчонку пихнули под колеса любой другой машины, она была бы сейчас в морге, а не в больнице. Скорость твоей «Лады» в поисках ночных подробностей жизни Тарасова равна скорости улитки.