Злодей
Шрифт:
— Ты хорошо спала прошлой ночью.
Я не могла пропустить нотки удовлетворения в его голосе.
— Должно быть, я устала от твоего психоанализа, — я сделала акцент на приставке «психо».
В течение последних трех ночей он обнимал меня и рассказывал небольшие кусочки информации, которую собрал обо мне во время своих маниакальных слежек. Потом он объяснил, что каждый факт означает, что мы были идеальны вместе, а я все отрицала, пока не уснула.
Себастьян засмеялся.
— Ты гораздо сообразительнее, чем должен
— И гораздо легче бегать кругами вокруг генерального директора, чем должно быть.
Через силу я сжала губы в тонкую линию, хотя улыбка угрожала вырваться наружу.
— У меня есть половина ума, чтобы вернуться домой сегодня пораньше.
Его игривый тон вызвал смесь эмоций внутри. Страха среди них не было, и я прокляла этот факт.
Я покачала головой.
— Это мое личное время. Я занята.
— Ты не найдешь для меня времени?
— Нет.
Я закончила осмотр и вернулась в теплицу с новыми отростками.
— Ты меня ранила своим отказом.
В его тоне слышался смех, но я не могла сказать, смеялся ли он надо мной или вместе со мной.
— Хорошо.
— Моя следующая встреча вот-вот начнется, мне пора.
— О, в таком случае, мой день только что стал намного лучше.
Я провела пальцами по атласным листьям карликового рододендрона. Несмотря на мои попытки сосредоточиться на чем-то, кроме Себастьяна, я все еще ждала, когда его голос пронзит динамики.
Он не разочаровал.
— Я подозреваю, что ты запоешь по-другому, как только окажешься вечером в моих объятиях.
— Ты прав, мое пение превратится в храп.
— Я очень в этом сомневаюсь.
— Ты продолжай сомневаться, а я продолжу придумывать способы твоей смерти и план побега.
Его низкое рычание раскалило воздух вокруг меня.
— Я буду преследовать тебя. И поймаю тебя. Думаю, тебе бы это понравилось. Чтобы я снова погнался за тобой. Но на этот раз, вместо того, чтобы подвезти тебя до дома, я бы позволил тебе выплеснуть свою агрессию на меня. Каждая последняя частица твоей энергии была бы потрачена на то, как ты объезжаешь мой член. Трахаясь в открытую, как чертовы животные.
Злые слова проникали в мои уши, глубже погружаясь в самые темные и потаенные глубины моей души. Я надеялась, что он не увидит жара на моем лице и прилива возбуждения, который окрасил в розовый мою кожу.
Низкий смех донесся до меня.
— Ты не сможешь спрятаться от меня. Я — единственный, кто знает, где ты.
Его голос затих, как будто он говорил с кем-то рядом, но я не могла разобрать слов.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы и отказываясь принимать видения о нас двоих, сплетающихся в поцелуе и объятиях в траве вдоль линии деревьев. Это было неправильно, за гранью разума — это был просто испорченный образ, который заставлял мои внутренности скручиваться в узел.
— Мы продолжим сегодня вечером.
В
Я работала немного дольше, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на своих задачах. Как могли несколько грубых слов с его губ зажечь такой огонь внутри меня? Я не могла выбросить их из головы, и мое тело реагировало так, как будто он шептал мне на ухо, его руки были на мне, как были каждую ночь. Я заставляла себя сосредотачиваться, переходя от задания к заданию, пока не получался рабочий ритм. Мысли не оставались безмолвными, появляясь всякий раз, когда я давала своему разуму шанс отвлечься.
Когда я случайно положила в горшок подготовленный к посадке саженец винограда в смесь из почвы и навоза вместо суглинка (прим. почва с преимущественным содержанием глины и значительным количеством песка), который требовался, я сорвала перчатки и выбежала из оранжереи. Мысли о том, как наши тела сплетаются вместе, о том, как он подтверждает свои слова действиями, о том, что я принадлежу ему, просто взрывало мой мозг. Я должна была избавиться от мыслей, закрыть их, чтобы можно было сосредоточиться на более широкой картине.
Тимоти балансировал на лестнице в фойе, развешивая над дверью Рождественские украшения. Он занимался украшениями все утро.
— Я вздремну, — выпалила я и помчалась вверх по лестнице.
— Хорошо, — крикнул он позади меня. — Я не буду Вас беспокоить. Просто используйте переключатель вызова рядом с дверью, когда будете готовы...
Не оглядываясь, я побежала в спальню, мчась как ракета. После удара по механизму, который позволил двери закрыться, я осталась одна, сокрытая от глаз Себастьяна. Он не узнает.
Но насколько он обеспокоится, что я рано легла спать?
Сначала моя рубашка упала на пол, потом спортивный бюстгальтер, джинсы и трусики. Я лежала на кровати и смотрела на люстру. Я видела, как Тимоти разбирал маленькую камеру, встроенную в одну из декоративных ручек. Она пропала. Несмотря на это, я натянула на себя простыню, легкий контакт с моими ставшими чувствительными сосками послал волну возбуждения через меня.
Я закрыла глаза и раздвинула ноги, позволяя пальцам найти путь к тугому комочку нервов. Один взмах среднего пальца, и тихий стон слетел с моих губ.
Я была готова закончить свои мучения взрывом блаженства. Мой разум создал свой собственный сценарий, такой неправильный, такой… эротический. Себастьян нависал надо мной, его идеальное тело было обнажено. Я была распластана под ним, показывая ему интимное действо того, как прикасаюсь к себе. Я смотрела в его изумрудные глаза, пока он гладил свой толстый член, мышцы на его шее выпирали от напряжения.
— Остановись.
Его голос был глубоким, хриплым.
— Еще рано. Твой оргазм принадлежит мне.