Злодейский путь!.. Том 1 и Том 2

Моргот Эл

[Бонусный рояль активируется.]

Шен тут же услышал шум, доносящийся снизу.

[Доносится будто бы из комнаты святилища божества.]

«Будто тебе теперь не ясно, что это за «божество»!» - на ходу воскликнул Шен.

[Конечно, ясно. Я, в отличие от вас, запомнила каждое слово в оригинальной новелле. Мне было ясно, что это за божество, с самого начала.]

«Плевать!» - в сердцах воскликнул Шен, впрыгивая в комнату, практически минуя лестницу.

Комната оказалась пустой. Напряженно крутясь по сторонам, Шен заметил в тени колонны напротив входа темный зев, которого раньше не видел.

«Кажется, кто-то забыл закрыть

за собой потайную дверь. Надо же, как удобно».

Шен зажег талисман и стал быстро спускаться по крутой каменной лестнице, спиралью ввинчивающейся в самые недра горы.

Лестница на самом деле была очень длинная, а из-за ее изогнутого вида невозможно было развить приличную скорость, приходилось тратить дополнительное время, преодолевая крутые ступеньки.

Наконец, ноги Шена опустились на темный песок. Он оказался посреди естественной природной пещеры. В ее дальней стороне находился круглый водоем, наполненный антрацитово-черной жижей. Факелы, горящие на стенах, отбрасывали на его «воды» оранжевые блики. Шен вообще не был уверен, что это воды. Субстанция больше походила на нефть или жидкую тьму.

И в этой субстанции сейчас лежал беловолосый мужчина. Черная жижа нежно обволакивала его истощенное обнаженное тело. У края омута стоял староста И. Мори вышла из тьмы по левую руку от Шена, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. Не часто живое существо могло остаться незамеченным, находясь в такой близости от него.

– Надо же, - словно выплюнула девушка, показавшаяся гораздо старше из-за разительно изменившегося поведения. – Ты оказался талантливее, чем я думала. Все же отыскал это место.

– Вы дверь забыли закрыть, - едко заметил Шен. – И что это он делает, позвольте узнать?

– А ты еще не понял?

Шен перевел взгляд на старосту, склонившегося над телом в черной жиже. Ответ был на поверхности.

– Это ваш сын, - произнес он, подходя к нему. – Он не умер тогда от того, что его забили камнями. Должно быть, впал в кому.

– Что? – не понял староста.

– Дышал, но не просыпался. Ему повредили голову, так? – ему не требовалось ответа, но староста все же кивнул. – Вы не смогли отказаться от него, поэтому спрятали ото всех в покинутом монастыре. А затем пришла эта женщина, сказала, что знает способ, как пробудить его ото сна. Только на это нужна жизненная энергия других людей, верно? Но это не было моральной дилеммой – ведь был целый список тех, кто кидал камни. И кому очень желанно было отомстить. Вот только они умерли, а ваш сын все еще не проснулся. И стали умирать другие, ей нужно было все больше, столько лет прошло, а она лишь твердит, что скоро, скоро получится.

Мори медленно и гулко захлопала в ладоши. Когда в пещере не осталось никаких звуков, кроме ее хлопков, она опустила руки и произнесла:

– Неплохо. Вероятно, я тебя недооценила. Следовало начинать с тебя, а не с того старейшины. Хотя это не имеет существенного значения, никому из вас в любом случае не покинуть деревню.

– Правда? Ты нас остановишь, да? Или твой Де… - Шен понял, что забыл его имя.

«Система, подскажи!! Такой момент безнадежно портится!»

Жестокая Система осталась безмолвна. Шен напряг память.

– Твой… Демонолемоно… Демномолес… Демонсес… К демонам! Ты же поняла, о ком я, не так ли?!

– Как ты смеешь с таким пренебрежением говорить о великом божестве?! – взвизгнула девица.

– О каком еще «великом божестве»? – опешил староста. – О чем речь?

– Ах,

она вам не сказала? – притворно посочувствовал Шен. – Наверное, из девичьей памяти выскочил тот маленький нюанс, что тело вашего сына – всего лишь сосуд для демона, которому она поклоняется. Поэтому потребовалось немало времени, чтобы подготовить тело и собрать достаточно негативной энергии для пробуждения древнего «божества». Только ведь и этого недостаточно, не так ли, барышня Мори? Постой-ка. Или тебя зовут не так?

Девушка только фыркнула.

– Мори, этот заклинатель говорит правду? – напряженно спросил староста, повернувшись к девушке.

В конце концов, она почти двадцать лет жила в их доме, делила с ними еду и невзгоды, убеждала его, что скоро его сыну станет лучше… Неужели… Неужели все эти долгие годы она вынашивала столь коварные замыслы?!

– Твой сын никогда не очнется, глупый старик! – взорвалась Мори. – Вместо этой лже-жизни, которую ты поддерживал в нем все эти годы, вместо этого тебе давно уже следовало отпустить его!

– Нет! – руки старосты затряслись. Он вытянул все еще дышащее тело беловолосого мужчины из темной жижи и, обернув красной тканью, поднял на руки. – Нет! Я не хочу в это верить!

– Старик, он умер почти двадцать лет назад, - хладнокровно произнесла Мори.

– Нет! – староста сильнее прижал к себе тело сына. – Он дышит! Он всего лишь спит!

У Шена разболелась голова. Слышать отчаянье этого человека было практически физически больно. Но в этом он ничем не мог возразить проклятой сектантше. Его сын не сможет жить обычной жизнью, ведь камень повредил его мозг.

Мори перевела оценивающий взгляд на Шена.

– Что ж! – внезапно воскликнула она. – Я вас покину!

И, быстро обогнув старосту, ступающего на первую ступень лестницы с сыном на руках, взметнулась вверх по ступеням. Шен бросился было за ней, но дорогу ему преграждал староста, несущий сына наверх. Упустив возможность взбежать по лестнице вперед него, теперь Шену приходилось ждать, пока он медленно преодолеет все ступени.

Впрочем, Шен быстро отвлекся на место, где находился. Мори все равно не покинет деревню, так что ее поимка теперь – всего лишь вопрос времени. В конце концов, она потеряла своего главного союзника, а ему осталось разрушить ее многолетнее детище.

Теперь, оставшись здесь в одиночестве, Шен внимательнее изучил странное место. Кроме черной субстанции в центре, отражающей свет факелов, точно зеркало, в сводах пещеры было выцарапано десять кругов, в центре каждого из кругов были какие-то каракули.

– Хрупкие… Хрупкие… - пробормотал Шен. – Все остальное хорошо складывается, но я не понимаю, что это за «хрупкие».

Один из факелов на стене стал чадить и постепенно совсем погас. Шена непреодолимо тянуло приблизиться к черному омуту, хоть он и с того расстояния, где находился, чувствовал, как невероятная ненависть практически обжигает его кожу. Все негативные эмоции были сконцентрированы здесь до предела. Обычный человек вроде старосты чувствовал бы в таком месте лишь дискомфорт и желание поскорее его покинуть. Шен же понимал каждую из мириад составляющих этой темной жижи. Это был некий третий вид тьмы, не та чернота Глубинной тьмы, что не понимала чувств, и не теплота демонической тьмы, что обнимала его мягким пологом и предлагала раствориться в себе. Это была тьма абсолютной человеческой боли. И чем дольше он находился вблизи этого места, тем сильнее у него начинала кружиться голова.