Злодейский путь!.. Том 1 и Том 2

Моргот Эл

Ал Луар сидел на террасе дома семьи Гур и отстраненно наблюдал за тренирующимся на заднем дворе Агеном. Они с Аннис договорились следить за ним поочередно, и, пока молодой человек тренируется с обнаженным торсом, очередь была Ала.

Ал чувствовал раздражение. Даже, наверное, злость. Он не мог понять причины своих чувств и из-за этого раздражался еще сильнее. Но мысли его определенно витали вокруг учителя. Он был причиной всего его беспокойства и негодования.

За вчерашний вечер Ал не проронил ни слова в его присутствии. Сегодня он его еще не видел и не был уверен,

что скажет, когда увидит. То, что он услышал от слепца, потрясло Ала до глубины души. Не то, чтобы он не знал, что Шен в прошлом был не самым добродетельным человеком. Ал просто предпочитал не думать об этом и помнить только о том, что делает учитель сейчас. А сегодня учитель – тот, кто искренне о нем заботится. И тот, кого Ал в своей душе поклялся защищать. Он тот, кем Ал беззаветно восхищается от волос на голове до ногтей на пальцах ног. И все же…

Он не мог не ассоциировать себя с этой ситуацией… В своем ненавистном прошлом, когда его мать заболела и слегла, и он отчаянно пытался сделать все, чтобы ей помочь. Как он бегал и молил о помощи, цеплялся за одежду заклинателя, которого случайно увидел на улице. Ал думал об этом снова и снова, прокручивал эти моменты, вспоминал свое отчаяние и бессилие, свою слепую самоотреченность, когда он был готов пожертвовать всем ради единственного дорогого ему человека… И ловил себя на мысли, что ему несказанно повезло, что тогда не Шен встретился ему.

Ал думал об этом вновь и вновь, и его гнев не утихал.

Ему нравился Шен, который становится слабым, все свои невероятные силы отдавая на чужую защиту. Но Шен, который играет с чужой беспомощностью и отчаянием… Ал не понимал.

Дождавшись, пока молодой господин закончит тренировку, а его сменит Аннис, Ал пошел разыскивать учителя, чтобы поговорить напрямую.

Шен нашелся в одной из комнат для гостей, которые подготовили для заклинателей. Он сидел за низким столиком и изучал проклятый свиток. Выглядел он вполне обыденно, словно ничего тревожащего его покой не произошло.

– Учитель.

Шен оторвался от свитка и посмотрел на него. Ему показалось, что Ал выглядит странно взволнованным, но он не смог распознать его истинных эмоций по лицу. Мысленно он протяжно вздохнул.

– Что ты хотел?

– Я… Хотел задать вам один вопрос.

Шен продолжал изучающе смотреть на его лицо. Ему пришлось подняться и выйти из-за стола, чтобы удобнее было вести беседу.

– Так задавай, - подбодрил он ученика.

– Вы… Вы вчера вечером сказали правду? Вы в самом деле не сожалеете о содеянном?

Шен нахмурился. Он смотрел на Ала и понимал, что тот отчаянно желает услышать в ответ. Да-да, что его учитель сожалеет и больше так не будет. Это заставит вздохнуть тебя с облегчением, а, Ал? Сможешь снова спокойно радоваться мелким поручениям от учителя, забыв об его злодейском прошлом? Чтобы потом, когда вновь что-то напомнит о нем, снова прийти в такое же смятение?

Нет уж. Мальчишкам пора взрослеть. Алу следует понять, что слова сожаления – это всего лишь слова. Пустой звук. Легко произнести слова извинения для успокоения собственной совести. Но станет ли легче от этого тому, кому ты причинил

боль?

– Нет.

Ал озадаченно поднял на него глаза.

– Почему? Почему вы это сделали?

– Из прихоти.

Ал потрясенно вглядывался в черты этого холодного привлекательного лица. Непонятный. Образ, который все это время Ал видел, ореол восхищения, которым он его окружил, это было только его восприятие? Каков этот человек на самом деле?

– Я вам не верю! – категорично воскликнул парень. – Не верю, что вы на самом деле такой злой! Что вы так жестоко обошлись с теми людьми без причины!

Шен лишь криво усмехнулся, глядя на этот мальчишеский порыв. Ах, как эмоционально! Ну да, самое время для детского максимализма. У Ала явно все делится на черное и белое. Возможно, будь он простым человеком, через несколько лет он бы стал лучше различать полутона. Однако он главный герой – такие всю жизнь слепо и яростно отстаивают исключительно-белую сторону. Сможет ли его учитель объяснить ему, что в мире слишком много оттенков, чтобы так себя ограничивать?

– Чего ты от меня хочешь, Ал? – устало-раздраженно спросил Шен. – Событие произошло – это факт. Мои действия имели свои последствия – тоже факт. Эти последствия разрушили жизни – тоже факт. Хочешь, чтобы теперь, после двадцати лет, в течении которых людям пришлось жить с этим, я пришел и извинился? Сказал: «Прости, что так вышло, мне жаль?». Тебе этого было бы достаточно?!

– Нет, но…

Ал растерялся. Учитель своими странными рассуждениями сбивал его с основной мысли.

– Я не хочу, чтобы вы перед кем-то извинялись! – наконец, собрав волю в кулак, воскликнул Ал. – Мне просто необходимо знать: ВЫ сожалеете?

Шен на мгновение прикрыл глаза и протяжно выдохнул. На-до-е-ло. Если уж так подумать, и откинуть то, что Шену известно, что перед ним главный герой, какого демона этот ученик позволяет себе приходить к нему и так разговаривать, чуть ли не отчитывать?

– А не много ли себе позволяет этот ученик? – окружив себя холодной аурой, произнес Шен, упирая в Ала тяжелый взгляд.

Тот невольно вздрогнул от того, как в одночасье переменился учитель. Теперь он выглядел так, что Ал был практически готов поверить, что ничто злодейское ему не чуждо.

И все-таки он нашел в себе силы потребовать:

– Скажите, что сожалеете!

– Я больше сожалею о том, что ты вынуждаешь меня продолжать этот разговор!

– Почему вы отказываетесь просто признаться? Я не понимаю!

– Что, Ал, снова разочаруешься во мне? – не на шутку разозлился Шен. – Ничего не изменится в моем прошлом! Если ты не готов это принять – то проваливай!

Ал потрясенно уставился на него. У него чуть слезы на глаза не навернулись, но он все же сдержался.

Еще раз окинув Шена пристальным взглядом, он твердо произнес:

– Тогда отдайте мой кулон.

Шен чуть не расхохотался в голос. «Вау, Ал! – подумал он. – Сколько в тебе ребячества! Учитель хороший – дам подарок, учитель поступил плохо – надо его наказать, забрав подарок? Прямо детский сад! Система, ему точно исполняется шестнадцать, а не шесть?»