Злодейский путь!.. Том 3 и Том 4
Шрифт:
Шен не позволил ему этого сделать и, заметив эту дрожь, саркастично заявил:
— Что это у тебя ручки дрожат? Распереживался, что из-за твоих наговоров помрет хозяин Проклятого пика?
Пусть теперь он понимал, насколько низко было всех устрашать Глубинной тьмой, но козырь все еще был довольно силен.
— Я же сказал, что мне больно!
Шен непонимающе смотрел на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Именно то, что сказал. Ты причиняешь мне физическую боль. Моя рука дрожит из-за этого.
— Я не понимаю.
Про психологическую Шен бы еще мог понять. Но физическую?
Однако вместо дальнейших разъяснений Муан размахнулся и ударил
— А твой словарный запас уже иссяк? — едко спросил он, оправившись от первого удивления.
Муан замахнулся еще раз. А Шен не был готов спустить подобное дважды. Черная энергия впилась в грудь прославленного мечника. Тот сделал пару живописных кульбитов в воздухе и еще несколько метров проскользил по полу. Шен поднялся на ноги и напряженно смотрел на последствия своих действий. Муан не шевелился.
«Не нарывайся, — вспомнились ему не так уж давно произнесенные им слова. — Если я применю против тебя свои силы — ты тоже не сможешь защититься»
И полный уверенности ответ:
«Ты не станешь этого делать»
Прошло так мало времени с тех пор, и как все дошло до такого?
[+10 очков к силе злодейской ауры], - прокомментировала Система.
Шен почувствовал жалящую боль, расползающуюся в районе грудной клетки. Вкупе с предыдущей, она просто наложилась на нее, не слишком меняя общую картину. И все же в этой самой груди кошки скребли от того, что он сделал.
Поэтому, присев возле лежащего ничком Муана, он положил руку ему на плечо и принялся делиться своей духовной энергией.
Вообще-то, старшие заклинатели разбежались еще в тот момент, когда энергетическая решетка пала, поэтому стоило поспешить. Но Шен не мог уйти из залы, не убедившись, что с мечником все будет в порядке.
На дворе стояли сумерки, когда Шен выбежал из здания. Ни Ал, ни Аннис, к сожалению, рядом с крылечком его не ждали. По какому-то наитию Шен пошел к зданию лектория, не слишком надеясь на чудо. И чуда, конечно, не было, двор перед лекторием был абсолютно пуст. Старейшина Проклятого пика рассеянно осмотрелся по сторонам и тут вдруг заметил желтый листок талисмана, изгоняющего злых духов, прикрепленный к перилам у крыльца лектория. Мало того, что место для подобной вещи довольно несуразное, так еще и написан он знакомым почерком — его собственным! Шен в волнении подскочил к нему и принялся внимательно изучать. Между крупными мазками туши мелкими буквами оказалось выведено: «Учитель, Аннис стала странная. Я потерял ее где-то в лектории. Иду за ней».
Ай да главный герой! Ай да молодец! Шен расплылся в широкой улыбке, гордясь предусмотрительностью и бдительностью своего ученика.
Теперь хотя бы было понятно, откуда начинать поиски. Конечно, существовала вероятность, что послание было оставлено давно и они уже совершенно в другом месте, но Шен все же надеялся на лучшее. И у него были еще кое-какие идеи, куда отправиться в первую очередь. Ведь вполне вероятно, что преступник мог решить, что место, которое уже проверяли, не будут проверять дважды.
Он уверенно направился в третий класс музыки.
Шен спустился на цокольный этаж и, быстрым шагом преодолев коридор, ворвался в музыкальный класс, пинком открыв двери.
Четыре ученицы сидели на сцене, плотно прижавшись одна к другой. Среди них была Аннис, на ее коленях лежала цитра, и девушка играла причудливую, волнующую мелодию. Остальные девушки одурманенно покачивались с легкими улыбками на устах.
Но Шена на сей раз было так просто не провести! Он решительно пересек класс,
Обведя помещение еще одним взглядом, он произнес, обращаясь в пустоту:
— Ты правда готова была это сделать? Собрала здесь этих учениц, чтобы прикончить одним махом? Закончив, наконец, эту проклятую симфонию!
[Вообще-то, сюиту], - подсказала бдительная Система. — [Симфония — это произведение для оркестра.]
«Спасибо, Вики, очень к месту!»
[Финальная речь должна быть четкой и пафосной!] — произнесла эта ревностная блюстительница законов жанра.
Шен слегка отвлекся и сбился с мысли.
— Думаешь, сможешь уйти от наказания? — затем, продолжил он. — Я знаю, что это ты, Летис Лис!
К сожалению, никто так и не показался, и Шен начал сомневаться, не поспешил ли он с голословными обвинениями. В конце концов, Летис Лис вела себя подозрительно, но у всего этого еще могло быть какое-то другое объяснения, а прямых улик у него как не было, так и нет.
Но еще через мгновение маленькая дверца, замаскированная в стене, распахнулась, и на пол вывалилась старейшина пика Сиреневого рассвета. Следом за ней выползал из низкого тоннеля главный герой.
«Ах! — Шен дрогнул в своем сердце. — Нужно было сразу использовать главного героя! С его максимальной удачей Летис Лис просто врезалась бы в него, роняя на пол цитру!»
Шена охватило ощущение легкой идиотии происходящего, но нужно было оставаться на пафосе — так сказать, играть по правилам жанра:
— И все же потайной ход. Я так и думал. Ал, молодец. Я нашел твою записку.
— Надеюсь, я могу рассчитывать на новый талисман от учителя в качестве вознаграждения, — ухмыльнувшись, поклонился парень, окончательно вылезший в класс музыки вслед за Летис Лис.
Старейшина пика Сиреневого рассвета грациозно поднялась с пола и отряхнула яркое фиолетовое платье.
— Неужели какое-то эфемерное могущество этого стоило? — почему-то сочувственно спросил Шен.
— Ты не понимаешь! Никто не должен был умереть! И могущество вовсе не эфемерное!
— Вот как? Кэрни Лис что, твой родственник?
— Предок, — хмуро подтвердила она. — Меня назвали в его честь. Он был гениальным композитором и странствующим музыкантом. Однажды во время своих странствий он шел через лес и повстречал дряхлую старуху, чью ногу зажало поваленное дерево. Из всех пожитков у старухи была невероятно красивая цитра. Кэрни Лис помог ей выбраться из западни, и в то же мгновение старуха обернулась богиней музыки Ги Рэй. Богиня протянула цитру Кэрни Лису и сказала, что если бы он прельстился легкой наживой и отобрал цитру у старухи, то в тот же миг был бы растерзан сотней голодных тигров, но так как он проявил милосердие, она дарует ему эту цитру. Это не простая цитра: он должен хранить ее при себе семьдесят семь лет, и пока он хранит ее, не пытаясь играть на ней, все его мелодии будут иметь ошеломительный успех и он станет величайшим композитором своего времени. Звуки же этой цитры способны даровать человеку безграничное могущество. Но ни одна земная мелодия не достойна звучать из струн цитры, и если он попытается, то потеряет все.